Наталья Солнцева - Шарада Шекспира

- Умерла-а-а? - удивился толстяк. - Вы что, из милиции? А говорили, вам нужна консультация специалиста.

- Так и есть.

- Кого, по-вашему, интересует женщина, умершая восемь лет назад? Либо милицию, либо…

- Я частный детектив, - признался Смирнов. - Действую по поручению вашего коллеги. Знаменитый хирург Адамов, а женщина была его женой.

- Вот оно что! А ведь вы правы. Елена Адамова… Да-да! Господи, неужто восемь лет минуло? Не буду хвастать, что лечил ее. Адамов сам врач, и я при его больной жене исполнял весьма странную роль.

- Какую?

Якушкин пожал плечами:

- Ну, подстраховки, что ли. Адамов все же хирург, а не терапевт. Иногда я по его просьбе привозил с собой кардиолога или невропатолога. У Елены… отчества, к сожалению, не помню, был целый букет болезней со смазанной симтоматикой. Но ни одна из них жизни не угрожала.

- Отчего же тогда умерла первая жена Льва Назаровича?

Бывший участковый врач долго молчал, думал.

- А почему вы самого Адамова не спросите? - наконец поднял он глаза на сыщика. - Ему-то лучше всех известна причина смерти.

- Я спрашивал, - схитрил Смирнов. - Хочу еще ваше мнение услышать.

- В свидетельстве о смерти указано: внезапная остановка сердца.

- Такое бывает?

- В принципе, да. Довольно редко. - Якушкин поежился, как будто воротник пальто давил ему шею. - Вскрытия не было, Адамов не позволил. У него был покровитель, который помог избежать формальностей - морга, заключения патологоанатома и прочего.

- В этом была необходимость?

- А как вы думаете? Умерла молодая еще женщина, которая не страдала тяжелыми недугами. Сердце у нее барахлило, не спорю. Но, как участковый терапевт, я не ожидал подобного исхода. У меня возникли сомнения.

- И вы промолчали?

- Мне посоветовали держать язык за зубами! - разозлился Якушкин. - Все! Больше я вам ничего не скажу.

В свете фонарей летящий с неба снег казался падающими серебристыми блестками, как в театре. Дома, деревья и прохожие терялись в его зыбкой пелене.

Ева вмиг оказалась с ног до головы в пушистых снежных хлопьях. Она шла, не чуя под собой ног. Мысль о том, чтобы позвонить Смирнову, вспыхнула и погасла. Он не поймет: начнет подтрунивать, смеяться, а еще хуже - намекать, что у Евы не все в порядке с головой. Ей не хотелось выглядеть глупой фантазеркой в его глазах.

В конце концов, бестелесный дух опасен не более, чем эти сверкающие в неоновых отсветах снежинки. Что он может ей сделать? В крайнем случае, она просто постоит в тупичке в ожидании свидания с потусторонними силами, да и отправится восвояси. О таком лучше никому не рассказывать. Не только Смирнов может принять ее за ненормальную, но и другие тоже.

Ева шагала по белому от снега тротуару, замирая в предвкушении того, что предстояло ей, - нереальной встречи с призрачным существом. Страх и любопытство смешивались с холодком жути, навеваемой этим густым снегопадом, мраком, притаившимся в проулках, под арками проходных дворов, куда не проникал свет фонарей и витрин. Совсем некстати пришли на ум лондонские трущобы, кишащие питейными домами, курильнями опиума и борделями, где орудовал Джек-потрошитель, настигая своих жертв.

Воображение живо перенесло Еву из заснеженной Москвы в туманный осенний Уайтчепел, район английской столицы, который больше века назад избрал местом своего страшного промысла жестокий убийца. Волосы зашевелились у нее на голове, а сердце судорожно дрогнуло и забилось сильными, быстрыми толчками. Ева в ужасе оглянулась - улица была пустынна, и только сзади на некотором отдалении маячил едва различимый в снежной мути силуэт мужчины.

Крис!.. Разве он не предупреждал ее о том, что в городе появился Потрошитель и чтобы она была осторожна? Кажется, он так и сказал ей по телефону. О боже! Еву охватила ледяная волна, подкатившая к горлу и застывшая там упругим комком. Устилающий тротуар снег гасил звуки, но шаги идущего сзади человека раздавались у Евы в ушах гулким звоном, зловещим, как и все вокруг. Огни куда-то пропали, и тусклый свет из окон падал ржавыми пятнами на девственный хоровод снежинок. Темный силуэт медленно приближался.

Ева вспомнила, что Джек-потрошитель совершал свои убийства между одиннадцатью вечера и четырьмя часами утра. Так говорил Смирнов.

- Чушь! - тряхнула головой она, и рыхлый мокрый снег посыпался ей за воротник.

Холодный «душ» отрезвил ее. Она в Москве, а не в Лондоне, и нынче двадцать первый, а не девятнадцатый век. Какие трущобы Уайтчепела? Обыкновенная московская улица! К тому же Потрошитель убивал проституток, а она порядочная женщина. Ева невольно улыбнулась - успокаивая себя, она еще и оправдывалась, что, мол, дамой легкого поведения уж точно не является. Перед кем?!