Наталья Солнцева - Шарада Шекспира

Он поморщился, потирая рукой левую сторону груди.

- Лекарства накапать? - испугалась домработница.

- Не надо.

Господин Адамов с видом оскорбленной невинности удалился, Анфиса же опустилась на стул, потому что у нее подкосились ноги.

- Господи, боже мой, - забормотала она, мелко крестясь. - Спаси и помилуй, отведи беду! На кого же Асенька останется?

Через полчаса позвонил-таки сыщик и попросил Анфису спуститься во двор, прогуляться с ним по скверу, заодно и поговорить.

- Некогда мне гулять, молодой человек, - строго сказала она. - Но так уж и быть, ради Льва Назаровича, по его просьбе, отвечу на ваши вопросы.

Она вымыла руки, накинула пальто и спустилась во двор, где ее поджидал красивый мужчина в джинсах и короткой спортивной куртке.

- Вы Смирнов? - церемонно спросила она, разглядывая его одежду.

«По виду - приличный человек, - подумала женщина. - Можно разговаривать». Придирчивый осмотр не выявил огрехов во внешнем виде сыщика, что сразу расположило к нему Анфису. Она терпеть не могла мятых, заляпанных грязью брюк, оторванных пуговиц и дурного запаха.

- Анфиса Карповна, что вы можете сказать о Кристине? - спросил Всеслав, направляясь по дороге к скверу.

Домработница Адамовых задумалась.

- Временщица! - наконец сказала она.

- Как, простите?

- Временщица, - повторила Анфиса. - Не будут они жить с Львом Назарычем, разойдутся.

- Почему вы так решили? - удивился Смирнов.

- Это не я решила, молодой человек! Это жизнь так складывается. Не подходят они друг другу. Вот Елена Павловна, царствие ей небесное, ангельской души была женщина, потому ее Бог к себе и забрал. Настоящая - как это? - леди! Натура у нее была тонкая, чувствительная, к нашему грубому быту не приспособленная. Ей услужить было одно удовольствие! А Кристина - что? Обыкновенная баба, их десятки вокруг Льва Назаровича вьются, как мошкара.

Она запнулась и замолчала, шла, угрюмо глядя себе под ноги.

- Вам не нравится вторая жена господина Адамова?

Домработница презрительно хмыкнула.

- Ну, почему же? Кристина Егоровна в хозяйстве толк знает и за Асей присматривает. Только… есть люди правильные, но какие-то фальшивые, как цветы из воска. Природного тепла в них нет, что ли. Я женщина необразованная, можно сказать, темная. Разговору правильному и то из книжек научилась. У хозяев несколько шкафов ими забито, вот я и читаю.

- Как вы относитесь к слухам об убийстве?

- Врут люди! - зло сказала Анфиса Карповна. - Лев Назарович не убивал. Не такой он человек! Это все наговоры, поклепы бессовестные!

- А Кристина могла убить?

Домработница остановилась, будто наткнулась на невидимую преграду, подняла на сыщика сердитые глаза.

- Эта могла. Как же! Ревнивая она, завистливая. Стыдно сказать… Кристина даже к покойной жене умудрилась доктора ревновать! - Женщина с сожалением вздохнула. - Только ведь она в клинике давно не работает. Так что вряд ли.

- Вы у Адамовых не ночуете? - спросил сыщик.

- Раньше ночевала, когда… ну, после смерти Елены Павловны. С Асей сидеть было некому, от услуг бабушек-дедушек Лев Назарович отказался, мне и пришлось выручать. Девочка ко мне привыкла, и я ее люблю, как родную. Но когда появилась Кристина, в этом отпала надобность. С тех пор я ночую дома.

Всеслав понял, что спрашивать домработницу, где были хозяева вечером и ночью третьего и тринадцатого марта, бесполезно. Единственным свидетелем их отлучек остается Ася. Он задал последний вопрос:

- Отчего умерла первая жена Адамова?

Анфиса Карповна ответила слишком быстро, слишком равнодушно. И это ее равнодушие явно было наигранным.

- Нервное истощение, сердечная болезнь… я не доктор, чтобы диагнозы устанавливать. Вы лучше Льва Назаровича спросите. Или врача, участкового, который к ней приходил.

- Спасибо, Анфиса Карповна, вы мне очень помогли, - сказал Смирнов. - Идемте, я вас провожу.

Он повернул из сквера к дому Адамовых. Аллею насквозь продувал холодный ветер. В воздухе пахло сыростью. На голых деревьях, нахохлившись, сидели воробьи.

- Попросите доктора Адамова спуститься во двор, я буду ждать. Перекинемся парой слов, да и прогуляться ему не помешает!

Всеслав расплылся в самой радушной улыбке, на которую был способен.

Анфиса скрылась за тяжелой дверью парадного. Спустя десять минут из подъезда вышел Лев Назарович, шея укутана шерстяным шарфом. Он был бледен и растерян.

- Плохи ваши дела, - без предисловия заявил сыщик, пожимая доктору руку. - Весьма плохи. Появилась вторая жертва!