Наталья Солнцева - Шарада Шекспира

- Хорошо… - ни к кому не обращаясь, прошептал он.

- Как, Лева? Полегче?

Адамов кивнул, чтобы жена оставила его в покое. Сердечный приступ подсказал ему, что тело смертно и что он, доктор Адамов, ничем не отличается от других людей. Кстати, прекрасный выход из сложившегося тупика: ничего не надо бояться, ни суда, ни тюрьмы… «А будет ли суд божий?» - пришел ему в голову тревожный вопрос, но почти сразу и отступил, растворился в тумане забытья.

Ева все же решила купить себе что-нибудь новенькое - костюмчик в обтяжку, бусы из яшмы или янтаря, шейный платок с замысловатым рисунком: авось настроение улучшится. Утренний разговор со Славкой разбередил ей душу. Какого черта она с ним разоткровенничалась? Да еще упомянула о Кристофере? Мужчины такие ревнивцы - сами забывают оказывать женщинам внимание, а потом их же и обвиняют в неверности. Ева уже пережила подобное, повторение казалось невозможным. А вот и первый сигнал тревоги! Что-то же потянуло ее к молодому актеру, совсем еще мальчику?

«Наверное, я хотела доказать Смирнову, что заслуживаю любви и могу заинтересовать другого, весьма привлекательного мужчину, - сказала себе она. - После тридцати ухаживание мужчин становится для женщины чем-то вроде допинга».

Продавщица в просторном отделе женской одежды заметила задумчивую посетительницу.

- Ваши размеры вон там, - показала она рукой в противоположную сторону. - Идемте, я вам помогу.

Они выбрали пару моделей, и Ева закрылась в примерочной. Посмотрела на себя в зеркало: красивая, зрелая, умудренная жизнью дама. Можно понять мальчика Кристофера. А себя? Зачем ей пустая, не имеющая будущего интрижка?

- Ничего не было, - прошептала Ева, раздеваясь. - И не будет!

Бирюзовый костюм с нежно-розовыми разводами пришелся ей впору: свободные брюки и блузка, украшенная пышными воланами. Смирнов будет в шоке. Если он критиковал ее зеленый наряд, то что скажет об этом?! Ева, удовлетворенно хихикая, расплатилась, взяла пакет с обновкой и пошла вдоль празднично сияющих витрин парфюмерных и ювелирных отделов. Может, побаловать себя еще чем-нибудь? Мысль так и не успела оформиться, а счастливая обладательница бирюзового костюма вышла из магазина на улицу, в грязь и холод ранневесеннего полдня.

Снег потемнел и съежился. Там, где его не успели убрать, он черными пластами лежал по бокам дорог и тротуаров. Бледное, чистое с утра небо покрывалось унылыми серыми облаками. Пахло талой водой, сыростью.

Еве захотелось вдруг оказаться в том «заколдованном» месте, куда водил ее актер. Одна, в здравом рассудке, не очарованная его словами и жестами, она сумеет разобраться - какую цель он преследовал? Напустить романтической дымки, показаться необыкновенным или… задурить ей голову всякими бреднями? Богема живет по другим правилам. То, что так называемый Кристофер Марло может оказаться не совсем нормальным, Ева загнала подальше, на задворки ума. Это было бы обидно!

Она не стала спускаться в подземку, не полезла в переполненный троллейбус. Разве не приятно пройтись, подышать воздухом весны? Природа неохотно, медленно просыпалась, сбрасывала зимнюю дремотную тяжесть, расправляла изголодавшиеся по теплу легкие, начинала дышать по-другому, тянуть к небу мокрые черные ветки деревьев, усыпанные скользкими почками.

Ева долго бродила, прежде чем нашла тот глухой каменный тупичок с облезлыми стенами старых домов, с утонувшим в глубине одной из них мутным зарешеченным окошком, чуть ли не носом прильнула к грязному стеклу. Нельзя было разглядеть, что там, внутри. Снег здесь, в закоулке, был посвежее, чем на улице, но тоже затвердевший, серый.

Еще в углу, в тени Ева заметила маленькую железную дверцу, ржавую, запертую, вероятно, еще век тому назад. Актер ее не показывал. Это не входило в сценарий, которому он следовал. Или он о ней вовсе не знал.

- И что мне тогда показалось? - прошептала Ева. - Как Крис называл это место? Точка пересечения времен? Какая чушь!

Прошлые страхи показались ей смешными. Тупичок поражал заброшенностью, он не вписывался в общую картину этой части города, но ничего мистического или зловещего Ева в нем не нашла. Обыкновенные стены, каменная кладка, с которой давным-давно осыпалась штукатурка, жалкие, цепляющиеся за основания фундаментов голые кустики, черные тени по углам.

Внезапно сумрак сгустился, и Ева догадалась, что солнце спряталось, зашло за тучку. В тот же миг она ощутила ползущий по спине холодок - будто бы нечто дьявольское посмотрело на нее из темноты желтыми, хищными глазами. Тело отозвалось болезненной слабостью, ноги стали ватными.