Наталья Солнцева - Яд древней богини

- За что ты наказываешь меня, Господи? - прошептал Игнат в черноту ночи.

Вместо ответа зашумели кронами деревья внизу, во дворе.

Господин Серебров поймал себя на запретных мыслях, глухо застонал. Жена в тяжелом состоянии, а он думает о… Боже, как мерзко, отвратительно! Но он не мог избавиться от этих постыдных, гадких воспоминаний. Ощущая себя облепленным несмываемой грязью, он, тем не менее, купался в ней, упивался ею, как наркоман, увязший в страшных и одновременно пьянящих иллюзиях.

Вчера Игнат Николаевич привозил домой хорошего врача. Тот долго провозился с Зоей, подробнейшим образом ее расспрашивал, выслушивал легкие и бронхи, велел сделать дополнительные анализы и назначил принимать новые дорогостоящие лекарства.

- Весьма редкий, странный случай, - сказал он ожидающему в гостиной Сереброву. - Не буду утомлять вас медицинскими терминами… в общем, картина следующая: лекарства, которые принимала ваша супруга, не поправили, а усугубили положение. Сердечная и дыхательная функции тесно взаимосвязаны, поэтому… впрочем, вы все равно не поймете всех тонкостей. Да и не нужны они вам.

На вопрос о диагнозе доктор произнес длинную фразу, из которой ни слова невозможно было понять.

- На что мы можем рассчитывать? - попытался уточнить Игнат.

- На Всевышнего, батенька мой, - отвел глаза знаменитый эскулап. - Только на Него. У вашей супруги развивается блокировка… - он махнул рукой с тщательно отполированными, ухоженными ногтями. - Опять я увлекаюсь научными пояснениями! Человеческое тело - тончайшая штука. Если вы думаете, что медицина в этом полностью разбирается, то боюсь вас разочаровать: мы делаем хорошую мину при плохой игре. Увы, увы! Признаюсь без опасений, так как мы с вами люди интеллигентные.

Доктор спросил за визит баснословный гонорар и, преисполненный важности, согласился выпить с господином Серебровым по рюмочке коньяка.

- Вызывайте, сударь, если понадоблюсь, - пожимая на прощание руку Игната, сказал он. - Дело движется к развязке… - он осекся, засуетился и поспешил скрыться за дверями.

Серебров молча постоял, тупо глядя на захлопнувшуюся за врачом дверь, вернулся за стол, налил себе полную рюмку коньяка и залпом выпил. Он хотел выловить у себя внутри какие-то чувства, эмоции… но напрасно. Оглушительная пустота звенела в голове, в сознании же застряла одна мысль: «Я стану свободен и смогу… раз она тоже этого хочет. Никто не узнает».

Он гнал эту мысль, но она не уходила. Она разрасталась и становилась огромной, как гора… черной и огнедышащей. Она показывала на Игната пальцем и дико, истерически хохотала.

- Я схожу с ума… - он смахнул выступившую на лбу испарину. - Что же это такое?! Я тоже болен?

До сих пор у него не ладились две вещи - личная жизнь и отношения с дочерью. Теперь все выглядело гораздо хуже. Смолоду он считал себя порядочным человеком, способным на неразумный порыв, на ошибку - но достойным уважения. Сейчас и этого не было.

Когда доктор, уходя, сказал: «Дело движется к развязке», в душе Игната молнией полыхнуло: свобода! Теперь он сможет… И тут же разряд ушел в землю, потух, сменился тайным раскаянием и горем. Зоя прожила с ним бок о бок многие годы, терпеливо сносила его равнодушие, периодические депрессии, ужасные выходки Карины, возникающие, как в каждой семье, неурядицы. Она умела все сгладить, найти компромисс, не мучила себя недовольством, а его - упреками, никогда ничего не просила. Лучшего друга, жену трудно представить. И чем он заплатил Зое за преданность и любовь?

- Нет, это не я! - ужаснулся Игнат. - У меня не может родиться подобная мысль! Это… чудовищно.

Он отрицал собственные чувства, стыдился их и ненавидел себя за это.

Где-то вдалеке, на западной стороне города начиналась гроза - бледные вспышки молний делали небо призрачным, как казались призрачными Сереброву те мысли, которых он боялся и в которых не смел признаться себе. С неба упали первые крупные капли, эти звуки оглушили Игната, вернули его к жестокой реальности. Хлынул ливень…

Господин Серебров поспешил к жене - как она там? В спальне горел синий ночник, Зоя лежала с открытыми глазами, тяжело, хрипло дышала.

- Ты не спишь?

Лишний вопрос, потому что он и так отлично видел - Зоя проснулась.

- Дождь… - прошептала она. - Открой окно.

- Нельзя, ты простудишься.

- Открой, Игнат, - попросила она. - Мне хуже не будет.

Он распахнул створки, свежесть и звуки ливня наполнили комнату.

- Забыла тебя спросить, - тихо произнесла жена. - Что сказал доктор? Сколько мне еще осталось?