Наталья Солнцева - Яд древней богини

- Ты… думаешь, это моя дурная шутка? - в горле у него пересохло. - Ради бога! Я клянусь тебе…

- Не клянись. Мне это даже чуть-чуть нравится, щекочет нервы. Славная любовная игра!

Карина была чужда простых радостей. Она жила страстями. Существование для нее заключалось в том, чтобы ходить по лезвию бритвы. Любое приключение, пусть и с привкусом смерти, развлекало ее.

Межинов не стал отпираться. Он давно понял: если Карина составила какое-либо мнение, то заставить ее отказаться от него практически невозможно.

- Как здоровье Зои Павловны? - желая сменить тему, поинтересовался он.

- Неважно. Она кашляет и совсем упала духом. Отец сам не свой… Что с ним происходит, не пойму?

- Родители знают… об этом кольце?

- Еще чего не хватало?! - взвилась Карина. - Не вздумай им сказать! У них свои проблемы.

- Но как же…

- Рудольф! - перебила она, гневно блестя глазами. - Не вмешивайся в наши семейные отношения. Они как сухой порох: одной искры будет достаточно, чтобы все взорвалось к чертовой матери!

- Понял, - покорно кивнул он.

Рудольф Петрович терялся в догадках, каким образом ему обеспечить безопасность Карины. Учитывая известные факты, золотое кольцо, преподнесенное «призраком», могло означать недвусмысленный намек на… Нет, от самой этой мысли он испытывал суеверный ужас. Только не Карина! Кому она может мешать? На ее место в «Анастазиуме» вряд ли кто-то претендует. Да и не тот масштаб, чтобы заказать человека. Значит, поводом послужили либо бизнес Игната Сереброва, либо неуловимый любовник. Корысть и ревность - два кита, на которых держится преднамеренное убийство. Любовник, скорее всего, женат… Супруга нанимает частного детектива, выслеживает соперницу и… если денег много, обращается к киллеру. Просто и цинично. Зловещая атрибутика - появление «призрака» и прочее, определяет почерк этого наемного убийцы-оригинала. В жизни и не такое встречается.

- О чем задумался? - спросила Карина, прислоняясь к его плечу.

По телу Межинова от ее прикосновения прошла мощная волна жара, дыхание стеснилось.

- Да так… ни о чем, - соврал он. - Кстати, откуда ты узнала о Святой Смерти?

- В журнале прочитала. Почему ты спрашиваешь?

- Интересно. Я вот думаю, что мистические романы не исчерпывают даже отчасти нашу земную реальность, не говоря уже о потустороннем. Смотришь фильм или читаешь книгу - кажется, ну, автор и накрутил! А действительность порой бывает куда круче и ужасает не фантазиями - обыденностью вещей, которые творятся вокруг нас.

Межинов перед тем, как ехать на Осташковскую, к Карине, выслушал доклад заместителя. Тот добросовестно изучил вопрос о новом мексиканском культе Святой Смерти. Оказывается, все обстоит довольно зловеще: поклонение Санта Муэрте, как это звучит на их языке, существует более трех столетий, уходя корнями в древние верования ацтеков, в которых отсутствовало понятие Зла. Существуют такое явление, как смерть, и занятия, сопряженные с ней, - значит, есть и тайная сила, покровительствующая этому.

Статуя Санта Муэрте представляет собой скелет, облаченный в длинный балахон с капюшоном, сжимающий костлявой рукой косу. Ей молятся, приносят подарки, к ней обращаются с просьбами убийцы и все те, кто имеет отношение к преступной деятельности, наркоторговле, разбою и прочие, вынужденные рисковать жизнью либо избравшие сей путь добровольно. Перед Святой Смертью все равны - и богатые, и бедные, и доброхоты, и злодеи. Многие считают, что Санта Муэрте - их сообщница, она не осуждает, а помогает. Некоторые приносят ей человеческие жертвы.

- Неужели это существует в наше время? - моргая глазами, воскликнул майор.

Межинов и сам, признаться, был ошарашен «красочными» подробностями.

- А как на подобный культ реагирует католическая церковь? - спросил он. - Ведь Мексика - католическая страна, или я ошибаюсь?

- Не ошибаетесь, - криво улыбнулся майор. - Церковь долгое время подавляла поклонение Смерти, но оно возродилось и… набирает силу. Просто кошмар! Влияние мировоззрения ацтеков оказалось не так-то легко вытравить. Здесь имеет место целая философия. Не везде Санта Муэрте выглядит скелетом в балахоне: иная трактовка ее образа - унизанная драгоценностями рука, в которой Смерть держит весь мир. Знаете, в этом что-то есть.

- Давай, поговори еще! - оборвал его Рудольф Петрович. В минуты раздражения или непонимания он обращался к подчиненным на «ты», чего в другое время себе не позволял. - Сейчас мы дойдем до идеи, что и нам неплохо бы заручиться поддержкой этой Святой. Разве нет?