Наталья Солнцева - Московский лабиринт Минотавра

- Если есть желание, - неопределенно ответил Владимир, не поворачиваясь.

Феодора вошла в гардеробную, и у нее разбежались глаза. Что надеть? На улице подмораживало, выпавший снег не таял. Она выбрала белый трикотажный костюм, белые сапоги с высокими голенищами и манто из серебристой норки. Съездить на бывшую работу, что ли? То-то бабы от зависти будут скрипеть зубами! Неплохо бы и нового начальничка проведать, нанести, так сказать, дружеский визит.

Нарядившись, она спустилась вниз, сопровождаемая настороженным взглядом Матильды. Водитель уже вывел джип из гаража, встретил хозяйку, заученным движением помог ей усесться в машину. Всю дорогу до Москвы он молчал, словно воды в рот набрал. Феодора замирала от предвкушения - какой фурор произведет ее появление на работе! Как у всех челюсти отвиснут!

Правду говорят, что ожидание счастья бывает приятнее самого счастья. На складе, которым до недавнего времени заведовала Феодора Евграфовна, ее не сразу узнали. Поохали, поахали, полезли с расспросами и фальшивыми объятиями. Позеленели от зависти. Новый начальник, которого назначили вместо нее, угодливо заглядывал в глаза, сыпал комплиментами. Распили привезенное госпожой Корнеевой шампанское, закусили икоркой, балычком, фруктами. И как только в горле ни у кого не застряло?!

Феодора не испытала долгожданной радости. Вместо ощущения удовлетворения она отчего-то расстроилась, на улицу вышла огорченной, растерянной. К кому еще поехать покрасоваться, похвастаться обретенным статусом жены Корнеева, дорогущими шмотками, бриллиантовым кольцом на пальце? Оказалось, что наведаться особо некуда. К родителям, что ли, нагрянуть?

Рябовы остолбенели при виде дочери, дар речи потеряли. Отец был под хмельком, понес всякую чепуху. Мать робела, как чужая.

- Угостить тебя нечем, - развела она руками. - Наша-то еда простая, ты небось отвыкла.

- Я сыта, мама. Вот, кушайте!

Феодора стала вынимать из пакета копченую колбасу, банки с дорогими консервами, сыр, виноград, коньяк, конфеты. Мать заплакала, словно в жизни ничего подобного не видела.

- Ты что? - опешила дочь. - Вы что, голодные? Я же всегда помогала, покупала вам продукты.

- Я не потому. От радости слезы текут. Какая жизнь у тебя теперь! Словно сказка… Хорошо, что не поторопилась замуж-то. Волшебная судьба тебе выпала!

Визит к родителям принес Феодоре странное чувство неловкости и сожаления. Словно она не их дочь, выросшая в двухкомнатной хрущевке, не они провожали ее в первый класс, не они ее воспитывали. Поделиться с ними сокровенными мыслями она не могла, да они бы и не поняли.

Из дома Феодора позвонила Корнеевым, предупредила, что заедет. Трубку взяла свекровь, отвечала холодно, сквозь зубы. С трудом сдержалась, чтобы не нагрубить настырной невестке. Проведать надумала! Одна, без Владимира, явится!

Петр Данилович встретил жену сына с искренним радушием. После времени, проведенного в поместье в Рябинках, московская квартира Корнеевых уже не подавляла Феодору непомерной роскошью, помпезностью. Она постепенно привыкала к богатству.

- Это супруга старается, - словно извинялся за «дворцовый» интерьер свекор. - У меня вкус простой, строгий.

Свекровь через силу улыбалась, позвала Глашу накрывать на стол. Феодора вежливо отказалась от угощения. Расспрашивала о здоровье, о текущих делах. Отвечал Петр Данилович, ссылался на возраст, бурно прожитую жизнь.

«Выглядят неважно, - думала невестка. - Особенно Александра Гавриловна. Скоро их деньги перейдут к Владимиру».

Она не ощутила удовольствия от этого. Неизвестно, чем обернется наследство для молодого Корнеева. Феодора вспомнила его молчание, углубленность в себя, тусклый взор. Свекор в свои шестьдесят был гораздо живее. Оказалось, что с ним интересно поболтать - Петр Данилович совершенно не напоминал одетый в дорогую одежду манекен, напичканный спесью и снобизмом.

Спустя час, дабы не тяготить своим присутствием Александру Гавриловну, Феодора решила откланяться. Прошлась по магазинам, но только устала и заработала головную боль. В течение недели до вступления в брак она потратила столько денег на одежду, обувь, украшения и разные мелочи, что в данный момент покупать ей было нечего.

«Я могу себе позволить и это, и то, - размышляла госпожа Корнеева, прохаживаясь по торговым залам. - Но у меня уже есть нечто подобное. Зачем столько тряпок? Солить?»

Дорогостоящая бытовая техника и посуда тоже потеряли всю свою привлекательность. Во-первых, кухней, уборкой и прочими бытовыми процессами занималась Матильда; во-вторых, дом буквально ломился от различных приспособлений для облегчения домашнего труда.