Наталья Солнцева - Московский лабиринт Минотавра

- Отведи меня к ней! - потребовал Тесей.

- Я давно представлял себе этот мистический акт, - поднялся с места Блестящий. - Прошу следовать впереди.

Он указал на дверь. Феодора, стоявшая у камина, пьяно покачнулась. Тесей тоже изрядно охмелел, но шагнул к ней, протянул согнутую в локте руку.

- Вы позволите? Держитесь за меня.

Они двинулись к дверям под зловещий бой барабанов и улюлюканье флейт, словно на казнь. Блестящий шел сзади, дуло пистолета с глушителем упиралось Тесею в спину. Феодора едва соображала, что к чему, повиснув на крепкой руке незнакомца.

Они кое-как добрались до дверцы в цокольном этаже, которая так долго возбуждала ее любопытство.

- Открывай, герой! - зловеще усмехнулся Блестящий. - Тебе ведь не терпится поскорее увидеть жену?

«О чем они говорят? - подумала Феодора. - Какую жену? Конечно же, я сплю и вижу сон!»

К ее удивлению, дверца открылась, и троица медленно спустилась по ступенькам вниз, в полутьму, пахнувшую пылью, свечами и копотью. Остальное Феодора помнила отрывками, запечатленными во время проблесков сознания…

Они оказались в темном помещении со стенами из старого камня, освещенном горящими факелами. Здесь флейты и барабаны стали громче. Из мрака появилась фигура полуобнаженной женщины со странным предметом в руках. Звеня украшениями, женщина закружилась в танце, совершая то плавные, то резкие, откровенно эротические движения. Ее лицо было густо накрашено, распущенные волосы рассыпались по плечам и груди… ритм пляски ускорялся…

С губ Тесея сорвался сдавленный стон.

- Не может быть… - прошептал он.

Танцовщица приковала к себе внимание Феодоры: в ее руках мелькал, сверкая, топорик с двумя лезвиями. В свете факелов казалось, что она жонглирует огнем, постепенно приближаясь к зрителям. Ее тело изгибалось и вертелось, как змея во время брачного танца…

- Это она! - вскрикнула Феодора, шарахаясь назад.

Танцовщица сделала выпад, и лезвие ее топора на длинной ручке просвистело у самых глаз супруги Корнеева.

- Это она… - выдохнул у самого уха Феодоры Тесей. - Боже мой!

Танцовщица сделала неуловимое движение вперед, и лезвие едва не разрезало ткань его рубашки у горла. Феодоре показалось, что дыхание смерти коснулось ее лица. Она судорожно вцепилась в руку своего спутника.

- Поздно! - раздался чей-то громкий голос, заглушивший музыку. - Вы опоздали! Он уже мертв!

Из темноты, из-за спины танцовщицы выступили две нелепо разодетые фигуры, а прямо под ноги зрителям выкатилось нечто ужасное…

Феодора закричала, танцовщица застыла на месте, а Блестящий издал глухой душераздирающий стон. На полу лежала окровавленная, мертвая голова быка с выкаченными глазами…

Секундное замешательство позволило Тесею повернуться, броситься на Блестящего и сбить его с ног. Короткого тупого щелчка выстрела никто не услышал из-за флейт и барабанов. Танцовщица изогнулась и метнула топорик в Феодору, но он не долетел - в нескольких сантиметрах от лица оцепеневшей женщины часть рукоятки с лезвиями отвалилась.

- Не-е-ееет!

Мужчина, одетый фавном, метнулся и подхватил оба лезвия с пола раньше, чем это сделала танцовщица. Краска потекла по ее перекошенному лицу, перемешиваясь со слезами и потом, рот раскрылся в крике. После короткой борьбы фавн защелкнул на ее запястьях наручники.

Мужчина, одетый богом Дионисом, в пышном венке и длинной накидке, подхватил теряющую сознание Феодору.

- Ариадна! - прошептал он, прижимая ее к себе. - Я пришел, чтобы сделать тебя своей женой! Смертные не могут спорить с богами Олимпа! - засмеялся Дионис. - Я подарю тебе вечность и венец из сверкающих звезд!

Фавн рассматривал отломившуюся часть топора.

- Обоюдоострая секира, - взволнованно произнес он. - Лабрис! Его лезвия - как две пары рогов, направленных вверх и вниз. Одно острие секиры рассекает внешнюю тьму, окружающую нас, а другое - тьму, таящуюся у нас внутри.

Фавн подошел к Блестящему, который не подавал признаков жизни, наклонился над ним, сорвал маску. Спросил Тесея:

- Ты его знаешь?

- Впервые вижу!

- Это Владимир Корнеев, супруг той очаровательной дамы, с которой ты созерцал сие дикое представление.

- Жуть какая, - вздохнул Проскуров (это, разумеется, был он). - Владимир, похоже, псих. Опасный безумец!

Они подняли сверкающую накидку, в которую завернулся молодой Корнеев, тот оставался недвижим. В неловко согнутой руке лежал пистолет.

- Мертв… - констатировал Эдуард. - Прострелил себе грудь, когда падал. Наверное, задел легочную артерию. Кем это он вырядился?