Наталья Солнцева - Печать фараона

Эта женщина заворожила Леонарда своей неповторимостью, непредсказуемостью. Начало знакомства носило корыстный оттенок, но стремительно переросло в душевный пожар. Иначе чувство, которое испытывал Леонард Казимирович, он назвать не мог. Внутри у него все пылало, горело и плавилось, вспыхивало огненными вихрями. Усмирять их становилось все труднее.

- Пилигрим, - говорила она. - Ты теряешь хладнокровие.

Она не связывала его волнение, лихорадку нетерпения с любовью. Хотя разве любовь такова?

«А какая она? - спрашивал себя Войтовский. - По-видимому, мне до сих пор не приходилось ее испытывать. Возможно, я путаю это чувство с чем-то другим».

Странная, жгучая смесь интереса, подозрительности, романтической дымки, мистики и сексуального влечения ставила его в тупик. Леонард находился между небесами и преисподней, со всеми ее муками и болью. Герцогиня была рядом, казалась доступной, а когда он пытался коснуться ее, ускользала из рук. Она настолько не соответствовала созданному им идеалу женщины и возлюбленной, что Войтовский засомневался: а достаточно ли он знает себя? В нем неожиданно проснулся незнакомец, желания которого шокировали несколько консервативную натуру Леонарда. Глядя на Герцогиню, он словно сбрасывал чужую кожу и становился пылким, безрассудным и возбудимым, перерождался, выходил из берегов, подобно горному потоку во время дождей. Этого нового мужчину в себе он открыл только благодаря чудесной встрече с ней, женщиной, которая…

Здесь, на запретном рубеже, он останавливался и вспоминал, что их свело вместе. Серебряный ковчежец шестнадцатого века… и прочие бесценные раритеты, о происхождении коих Герцогиня помалкивала.

- Какая тебе разница, как они ко мне попали? - удивлялась она. - Разве это имеет значение? Ты приобрел чудный ларчик, он подлинный, чего еще нужно?

- А остальные вещи?

- Они ушли в другие руки, этого не исправить. Смирись.

- Что будет с…

Она закрывала его рот прохладной, пахнущей духами ладошкой, снисходительно улыбалась, шептала:

- Главное, чтобы нас не нашли. Существуют обстоятельства, ты прекрасно знаешь какие. Моя беспечность завлекла меня в ловушку, которая едва не захлопнулась. Мне пришлось исчезнуть.

- Поиски не прекратятся, - Войтовский старался быть убедительным. - Ставка безмерно высока, ты рискуешь.

Она не возражала, просто замолкала, а спустя некоторое время начинала говорить на отвлеченные темы.

Однако господин Войтовский надеялся проникнуть в тайну Герцогини. Он отступал, принимая ее правила игры, затем снова исподволь начинал расспросы. «Осада крепости» длилась уже достаточно долго.

- А если там кровь? - усмехалась женщина. - Много крови?

Тогда замолкал Леонард, проверяя себя, прислушиваясь к внутреннему голосу, - совместима ли кровь с целью, которую он преследовал?

- Без крови подобные вещи редко обходятся, - признавал в нем Пилигрим. - Кровь сопутствует им повсюду. Вопреки тщательно продуманным мерам предосторожности.

- Это может оказаться опасным, - говорил в нем бизнесмен, гражданин Канады, респектабельный мужчина. - Непредвиденно опасным!

- Но разве настоящее приключение не стоит того? - возражал в нем пропитавшийся «русским духом» москвич: по национальности поляк, наследник гордой шляхты, а по сердечной склонности российский авантюрист. - Риск придает жизни золотой глянец, а любви - утонченную страстность и экзотический вкус. Не всякий плод сладок! Но человечество обожает перец и пряности не меньше, чем сахар.

Герцогиня дразнила его, она завлекала, сама же полностью не отдавалась.

- О-о, Леонард, остынь! Я не собираюсь привязывать тебя вульгарным сексом, - посмеивалась женщина. - Избитые приемы не для нас. Пилигрим вообще не должен помышлять о плотских утехах. Сие есть непростительный грех! Да и мне претит все обыденное.

Ему ничего не оставалось, как поддакивать, усмиряя любовные порывы. Так не могло долго продолжаться.

Когда отношения между ними слишком накалялись, господин Войтовский не выдерживал, - боясь срыва, он резко менял обстановку: сломя голову бежал из Москвы в провинцию или сутки кряду кутил в маленьком ночном клубе, не брезговал и рулеткой. Ему везло: деньги так и сыпались дождем, выигрыш за выигрышем. Больше трех раз Леонард Казимирович не играл, не искушал Фортуну.

- Я чувствую тебя, - задыхаясь, шептал он. - Ты близко.

После кутежа он отсыпался и снова погружался в мир своих безумных грез. Там сумеречно блистал образ Герцогини, обещая не только любовный экстаз, но и неизведанную, темную дорогу, ведущую к иным наслаждениям. Очертания будущего смутно вырисовывались в воспаленном воображении Войтовского: он как никогда был готов прыгнуть в огнедышащую пасть дракона, называемого субстанция невидимого. Мысль обрести бессмертие казалась призрачной, как след от вспышки молнии, - но только она одна могла оправдать неистовство стремления, и только она одна стоила того, чтобы прилагать все возможные усилия на пути к ней.