Дарья Калинина - Месть в ажурных чулках

Кира только головой потрясла, не зная, как реагировать. Ну надо же! Какой этот Ваго, оказывается, жуткий тип! Какая поистине восточная жестокость! Заранее предупредить свою жертву о том», что жить ей осталось считаные денечки. Просто утонченнейшая пытка! И тут Кира почувствовала, что помимо воли ей в голову лезут странные мысли.

С одной стороны, она почти восхищалась Ваго, который придумал такую страшную участь для своей неверной жены. А с другой, она еще больше восхищалась той бабой, которая умудрилась обвести вокруг пальца этого коварного мужика, отравить его и сохранить тем самым жизни себе и своей подруге. Кира даже пожалела, что ей пока что лично не довелось познакомиться с такой выдающейся личностью.

— Вы нам поможете? — раздался голос Кати.

Кира очнулась от своих мыслей и посмотрела на девушку. Та смотрела на нее почти как на мессию, явившегося, чтобы спасти ее и подругу от грозящей им кары.

— Помогу! — помимо воли вырвалось у Киры.

— Спасибо! — расцвела Катя. — Я была уверена, что вы так скажете! Понимаете, моя Катюнчик просто спасала наши жизни. Ее нельзя за это осуждать.

В этом Кира была с ней согласна. Однако надо было подумать и о Ларисе. Хорошо этим Катям в квадрате. Они-то свои проблемы решили. Но получается, сделали-то они это за счет Кириной соседки! Ваго они убили, это ясно. А тогда с какой стати Ларисе за их грешки на нарах париться? Но и так называемого Катюнчика Кире выдавать тоже не хотелось. Девушка вздохнула и вдруг замерла, словно гончая, почуявшая дичь. Ей в голову пришла еще одна мысль.

Ведь вполне может статься, что раз этот Ваго был такого рода отвратным типчиком, то его смерти могли желать и другие люди? Могли ведь! Определенно могли! И, возможно, эти люди были далеко не такими приятными, как эта бедная белокурая овечка, снова рыдающая на диване, и ее энергичная подруга? Так что стоит Кире найти такого человека или людей… И вполне возможно, что эти люди не только желали смерти Ваго, но и предприняли ряд попыток для осуществления своего замысла.

Так почему бы им не ответить за смерть недруга? В конце концов, желать кому-то смерти — уже грех. Конечно, что-то в рассуждениях Киры было коряво, она и сама это прекрасно осознавала. Но как обычно, когда она сталкивалась с трудными философскими вопросами, она решила сейчас об этом не думать, а действовать, как ей подскажет чувство.

И вообще, вдруг им повезет, и за возможными недругами Ваго найдутся и другие преступления? Тогда они сядут за них, а убийство Ваго возьмут на себя… Почему? Ну, хотя бы из простой любезности. Интересно, встречаются еще любезные преступники? Но вообще-то, какая им разница, сидеть за смерть пятерых человек или за убийство шестерых. При таком раскладе, одним больше или меньше, особой роли не сыграет.

Но для того чтобы этот чудненький план привести в исполнение, этих самых недругов покойного Ваго надо было еще найти. И Кира решила заняться поисками немедленно.

— Я пойду, — сказала Кира, обращаясь к Кате, которая уже не рыдала, а о чем-то сосредоточенно думала. — У меня еще дела! Обещаю, что в милицию я не пойду.

— Подождите! — вцепилась в нее Катя. — Не уходите. Мне одной страшно. У меня водка есть. Давайте с вами помянем Сафаила. Пусть он был негодяй, но теперь он мертв. И пусть черти заберут его душу в ад.

— Ага, — машинально откликнулась Кира, и тут до нее дошел смысл Катиных слов. — Как Сафаил?! — воскликнула она. — Какой Сафаил? Кто это еще такой?

— Как же? — тоже растерялась Катя. — Мой муж! Я вам о нем рассказывала! Вы мне еще сказали, что его убили!

— О-о-о! — застонала Кира, хватаясь за голову. — Нет, не может быть! Это не тот! Другой!

— Что вы хотите сказать? — снова сильно побледнела и задрожала Катя. — Я ничего не понимаю.

— Я тоже! — мрачно призналась Кира. — Вот буквально только что все было для меня ясней ясного. А теперь снова ни хрена не ясно.

И уже от полного отчаяния Кира закричала на Катю:

— Где там твоя водка? Давай, тащи ее сюда! Всю!

Основательно выпив и закусив весьма вкусными бутербродами со шпротами, которые соорудила Катя на поджаренных ржаных тостах со свежим огурчиком и веточкой петрушки, Кира несколько успокоилась. И получила возможность рассуждать.

— Ладно, — произнесла она, обращаясь к Кате. — Одно, по крайней мере, теперь ясно. Тот человек, которого убили на квартире Ларисы, вовсе не твой муж.

Катя выронила изо рта недожеванный бутерброд и в отчаянии воззрилась на Киру.