Андрей Молчанов: Ядерные материалы

Местом своего первоначального укрытия он выбрал затененную, отороченную высокими металлическими бортами крышу одного из контейнеров, над которым помимо всего нависал короб вентиляционной трубы. Каменцев, вооруженный автоматом, находился поодаль, должный открыть огонь исключительно в случае активного массированного наступления врага или угрожающей контратаки на притаившегося в засаде Прозорова. Забелин - хранитель пульта, главной и спасительной козырной карты, - страховал судового медика, оставаясь на третьем рубеже обороны.

Ворочаясь в колкой, в войлок сбитой пыли за вентиляционной трубой, сваренной из проржавевшего листового железа, Прозоров всматривался в зыбко покачивающийся полумрак, размытый тусклыми клубами света, вспоминая мокрую заснеженную Москву, себя - неутомимого искателя приключений, сидящего в удобной машине, глядящего на мирные городские огни и не чающего побыстрее оказаться в ослепительных океанских просторах, в очередной щекочущей нервы схватке... Вспомнилась попутно жена, накануне очередного прощания бросившая в него, сидящего на диване и вещавшего о недолгой разлуке, отглаженную рубашку и заявившая, что бесконечные командировки мужа заставляют ее подумать о целесообразности совместной жизни с вечным скитальцем. Жена считала Ивана военным строителем, разыскивающим в разнообразной глуши площадки для военных полигонов.

Шумок осторожных шагов заставил Прозорова крепче сжать рукоять пистолета. Звяк железа, глухое ругательство... И наконец - неясные очертания фигур, приближающихся к контейнеру.

Их было шестеро. Четыре матроса - два с пистолетами, два с автоматами, а впереди, словно под конвоем, безоружные Сенчук и Крохин.

Пройдя контейнер, на верху которого затаился Прозоров, группа остановилась.

Невозмутимый, как обычно, старпом, вглядываясь в нагромождения железных коробов, пробормотал:

- Будь я сейчас на месте моего коллеги Ивана, перехлопал бы нас, олухов, как выводок цыплят. Эх, тяжела подневольная доля!

- Вперед! - приказал ему один из матросов, предусмотрительно держась за спиной Крохина.

Прозоров перевел взгляд в сторону, откуда явились опасные гости. По всей видимости, их никто не страховал. Итак, только шестеро... А вернее, четверо старпом и "шестерка" араба - всего лишь живой заслон... Значит, пробные шары... Ну-с, теперь главное, чтобы не сдали нервы у Каменцева...

Два раза упруго дернулся в руке пистолет. Не обращая внимания на оседающие фигуры автоматчиков, Прозоров переместил мушку на очередного матроса, но узрел лишь его изумленно разверстый рот и чью-то руку, обхватившую шею руку старпома, - он уяснил это мгновенно; поспешно повел стволом в сторону другого матроса, поймал цель, нажал спуск, в ту же секунду ослепленный пламенем встречного выстрела, а далее, услышав тюкнувшую в металл в метре от головы пулю, осознал, что жив, что уделал и третьего, а другого взял на себя Сенчук, кто в настоящий момент уже деловито вытирал о брючину убитого им недруга клинок и всматривался при этом поверх контейнера в его, Прозорова, сторону.

Куда-то исчез лишь один персонаж - Крохин... Нет, вот и он, на карачках выползающий из тени...

- Ну, старпом, докладывай обстановочку, - донесся издалека язвительный голос Каменцева.

- О, да тут вся теплая компания! - откликнулся Сснчук. - А я уж думал, партизаны ушли в лес и заблудились...

- Что там происходит? - подал голос Прозоров, выползая из-под навеса трубы.

- А ты, сверчок, палишь как ковбой, молоток! - приветственно помахал ему ладонью отставной опер. - Слезай, чего словно Емеля на печке?

- Мне тут сподручнее... Хотя... - Прозоров упруго спрыгнул с верхотуры, встав напротив старпома.

- Ну, если интересует обстановочка, то она - хуже некуда, - поведал старпом. Обернулся на Крохина, все еще продолжавшего стоять на четвереньках и, помаргивая, трясти головой. - Вова, ты чего как примат, с баобаба упавший? Вставай, милый, соберись с духом, страшное еще впереди. Мы, - обернулся на подошедших Каменцева и Забелина, - вроде как уверили араба в личной лояльности, а вот с вашей командой он намерен разобраться без зазрения своей басурманской совести...

- У нас есть предмет для мирной беседы с ним, - сказал Забелин, доставая из кармана пульт и демонстрируя его присутствующим.

Старпом, вздохнув, произнес сокрушенно:

- Вы - благородные люди, но дураки. И привыкли лезть напролом, как медведи в буераке... Вы о чем думаете? Постреляете десяток придурков, а потом торги начнете? Да ваше счастье, что ни они, ни араб никакой особенной воинской тактикой не владеют и решили по растерянности своей первоначальной лобовым клином вас раскурочить... Не будет с вами разговора! Они пенятся, что дурная моча, и, пойди я к этим олухам как парламентер, да еще с заковыристым предложением, буду разодран как вобла в пивной день. Задача наша - выбраться отсюда и захватить яхту. Как - я знаю.