Юбер Монтейе - Мольбы богомолов

О, если бы Вы знали, с каким нетерпением жду я Вашего ответа!

Вера.

Сан-Франциско, клиника Санта-Клара, 15 ноября 1949 г.

Мадам Кристиан Маньи - мадам Поль Канове.

Моя милая, добрая Вера,

как я хотела бы исполнить Ваше желание! Но даже эти строки я пишу не сама - приходится диктовать письмо сиделке. У меня уже нет сил держать перо... И поставить подпись я не могу, разве что кто-нибудь воспроизведет ее, двигая моей рукой. Но отец Финли говорит, что тогда она не будет считаться подлинной... Я прямо не знаю, как быть. Наверное, надо было сделать это раньше...

Но вы не расстраивайтесь, дорогая. Как только мне станет лучше, я подпишу бланк и тут же вышлю его Вам.

Да хранит Вас Бог!

Целую, Ваша...

Париж, 22 ноября 1949 г.

Мадам Канова - мадам Маньи.

Еще раз умоляю, заклинаю Вас, Беатрис! Я тоже совсем больна, я почти обезумела от горя! Пусть напишут Вашей рукой, если нельзя иначе; не бойтесь, не сомневайтесь, предоставьте мне все эти заботы. Умоляю Вас, поспешите поймите же, что на карту поставлена моя жизнь!

Целую и жду ответа...

Сан-Франциско, клиника Санта-Клара, 5 декабря 1949 г.

Мадам Кристиан Маньи - мадам Поль Канове.

Моя дорогая Вера,

я слышала, Вы пытались дозвониться до меня... К сожалению, это невозможно: телефоны здесь только у врачей, и они вечно заняты.

Мне все хуже, и это письмо, как и предыдущее, пишет моя сиделка. О, почему смерть так медлительна! Скоро придет священник с последним причастием...

Живите, дорогая моя! Живите счастливо и не забывайте поминать в молитвах Вашу бедную

Беатрис.

P. S. Медсестра опрокинула пузырек с йодом прямо на тот бланк. Такая жалость! Пришлите поскорее второй экземпляр.

Кицбюэль, 3 декабря 1949 г.

Мадам Кристиан Маньи - мэтру Шардуа, нотариусу.

Уважаемый мэтр Шардуа,

спешу предупредить Вас, что в ближайшее время несколько парижских газет опубликуют сообщение о моей кончине. Но это розыгрыш, не имеющий ничего общего с действительностью; я затеяла его, желая подшутить над некоторыми знакомыми, которые относились ко мне не слишком доброжелательно и, вероятно, обрадуются, узнав, что я умерла.

Вам, при Вашей профессии, наверняка доводилось сталкиваться и с менее безобидными шутками. Надеюсь, Вы меня не осудите и не откажетесь сохранить молчание о моем письме.

С благодарностью и пожеланием счастья,

Ваша клиентка...

11

Вырезка из "Монд", 17 декабря 1949 г.

...В соответствии с последней волей покойной сообщаем, что 13 декабря сего года после тяжелой и продолжительной болезни скончалась мадам Кристиан Маньи. Перед смертью она исповедалась в причастилась Святых Тайн.

Известие об этом печальном событии получено нами из США, где мадам Маньи проходила курс лечения от хронической лейкемии.

ПЕРЕПИСКА

Париж, 20 декабря 1949 г.

Руководитель отдела смертных случаев компании "Ла-Фамилиаль" начальнику отдела смертных случаев компании "Ла-Сальватрис", Лозанна.

(Служебный гриф: "Дело Кановы".)

Уважаемый коллега,

посылаю Вам копию шестого меморандума инспектора Белюэна. Вы знаете, что до последнего времени наше расследование топталось на месте, но сейчас, как Вы увидите из прилагаемого отчета, ситуация коренным образом изменилась - к сожалению, далеко не в лучшую для нас сторону. Впрочем, судите сами.

С уважением...

Доклад инспектора Анри Белюэна

Париж, 19 декабря 1949 г.

Узнав, что мадам Канова выразила желание встретиться с представителем компании, который занимался расследованием смерти ее супруга, я не стал дожидаться повторного приглашения. В назначенное время, вечером 18 декабря, я позвонил в дверь. Мне открыла прислуга, сообщившая, что госпожа ждет меня в кабинете.

Войдя туда, я застал хозяйку за не совсем обычным занятием - она жгла в камине пачки денег, видимо, уже последние, поскольку решетку покрывал толстый слой пепла. Согласно информации, полученной из банков, накануне мадам Канова оголила свои счета, сняв с них около ста пятидесяти четырех миллионов франков, и надо полагать, что все эти деньги постигла такая "в плачевная участь. Мадам Канова выглядела изнуренной, на лице ее ясно читались следы душевных страданий. Тем не менее она встретила меня сердечно и вообще, как ни странно, казалась обрадованной моим приходом. После взаимных приветствий я поинтересовался причинами столь удивительного времяпрепровождения.

- Я виновата перед вами, господин инспектор, - глядя мне в глаза, с улыбкой ответила мадам Канова. - Я знаю, что доставила вам массу хлопот и огорчений... И прошу простить меня. Поверьте, я пригласила вас не затем, чтобы напоследок посмеяться над вашим окончательным поражением. А банкноты эти я жгу потому, что они мои - как-никак ради их получения я затратила немало труда, - и потому, что у меня нет ни одного близкого человека, которому я могла бы оставить наследство... А я скоро умру. Не обращайте же внимания на этот огонь - он горит не из-за вас, да и не наносит лично вам никакого ущерба. Богатство, оплаченное ценой жизни моего мужа, не принесло счастья ни мне, ни кому бы то ни было другому; так пусть же оно навсегда исчезнет в пламени.