Владислав Морозов - Беспредел по-русски (Цезарь - 3)

Анна, Светка. А Светка совсем не плакала на людях. Только один раз, ночью. Уткнулась лицом в подушку и разрыдалась. Саша немедленно "проснулся", притянул жену к себе, но чем он мог ее утешить? Никакими словами не объяснить, почему отца больше нет... И Светка тоже нашла свою вину: она один раз помешала своей матери выйти замуж за Маронко, и они соединили свои судьбы лишь меньше года назад, когда Светка выросла и поумнела. Лишила и свою мать, и крестного отца нескольких лет счастья... Даже из больницы не смогла удрать, чтобы оказаться рядом с ним в последние минуты.

Вот это Сашу и угнетало сильней всего. Что отец мечтал умереть в кругу семьи, а в миг перехода в другой мир рядом не было никого из тех, кто был ему дорог. Так и умер, как жил, среди подчиненных. Несправедливо.

Нет, ну разве это честно, что в последние минуты рядом с отцом находился Хромой?! Вот он стоит на краю, строит удрученное лицо, но все знают - он ничуть не огорчен смертью Маронко. Потому что тот не был ни другом, ни учителем для него - только шефом, да еще и тем шефом, место которого Хромой мечтал занять. Вот и занял. А теперь прикидывается грустным. Господи, как земля таких носит...

Кто-то вскрикнул. Саша вздрогнул, очнулся, вернулся к реальности. Хромой неудачно оперся на укороченную ногу, когда потянулся бросить горсть земли на крышку гроба. И край могилы осел, посыпался вниз, увлекая за собой потерявшего равновесие Хромого... Мишка вцепился Саше в руку, подался вперед. Хромой, извернувшись, ухватился за стоявшего позади него Ювелира, лицо его перекосилось от ужаса... Ювелир нелепо взмахнул руками, опрокинулся на спину, упал. А земля отваливалась уже кусками, потом с шумом провалился большой кусок рядом с могилой - там, видимо, была пустота.

Ювелир и Хромой барахтались в земле, пытаясь выбраться, но опускались все ниже. Потекли струйки песка с боковых куч. Люди зашевелились, подались вперед, кто-то метнулся, чтобы вытащить двоих упавших, но отступил, опасаясь провалиться - земля еще осыпалась.

Саша прикрыл глаза. Только этого ему не хватало... Какой кошмар, на похоронах - и то Хромой "выделился". Вон, его уже и не видно, с головой присыпало... Кто-то, наконец, опомнился от шока. Принесли веревки, Хромого и Ювелира вытащили на поверхность - грязных, перепуганных... Они сразу и ушли.

- Какая странная пара, - невыразительным тоном обронил Мишка, - Ювелир и Хромой.

- Ты о чем?

- Примета. Они провалились в могилу на похоронах. Отец заберет их с собой. Оба скоро помрут.

- Брось.

- Посмотрим. Но это не суеверие. Значит, земля их не держит.

Саша поежился. Мишкины последние слова перекликались с его мыслями в тот момент, когда Хромой подошел к могиле.

- Что, обоих? Хромой - понятно, он отцу крови попил порядочно.

- Значит, не только Хромой. Что мы, в сущности, знаем про Ювелира? Ничего.

Люди перешептывались, и на всех лицах Саша видел ужас, напряжение, угнетение. Слух разнесся уже по всей толпе. И до Саши докатились отголоски реплик. Оказывается, эту примету многие знали. И все гадали - почему? Почему, к примеру, край не осыпался, когда там был Слон? Он ведь тяжелее, и если были пустоты рядом с могилой, то почему его земля выдержала, а Хромой с Ювелиром упали?

Мимо шли люди. И провожающих было столько, что вскоре засыпанное песком место провала утоптали до асфальтовой твердости. А уровень земли над гробом повышался, и Саша почти физически ощущал вес этой толщи. Будто не на крышку она давила, а на его грудь.

Все расходились. Кто-то собирался ехать на "Дачу", зная, что не оскорбит памяти Маронко, явившись на его поминки. Работать лопатой, выравнивая насыпь на могиле, Саша не мог - за него это сделал Мишка. Вкопал в изголовье высокий крест - временный, завтра привезут и установят памятник с оградой. Сегодня нельзя было, слишком много провожающих, мешать будет. А завтра дети умершего все обустроят. Приедут одни, может, с самыми близкими друзьями, и все сделают...

...По аллее между могилами медленно шел мужчина средних лет. Непримечательного вида, незапоминающейся внешности. Ширпотребный костюм, очки с толстой оправой, борода, в руке - белые гвоздики. Шумная толпа приехавших проводить в последний путь Сергея Маронко уже удалилась. Последними уехали его дети и жена, предварительно придав могиле достойный вид. Венки, цветы... Мужчина подошел, постоял, глядя на крест в изголовье. Потом положил цветы поверх венков.

Было у меня два друга. Не осталось ни одного. Была у меня семья жена, сын и дочь. Осталась только дочь, но она все равно, что мертва. Да и сам я все равно что мертв. Но когда-нибудь мы встретимся, Алияр. И твой сын будет стоять рядом со мной, потому что ты отнял у меня друга, а у него отца. Когда мы встретимся, ты умрешь. Умрешь по-настоящему, так, как умирали мои родные и друзья, а не как ты или я. И на место твоего позорного захоронения никто не придет, потому что даже права на уважение в смерти я тебе не оставлю...