Татьяна Моспан - Ловушка для дураков

Они поднялись на второй этаж и позвонили в квартиру.

Дверь им открыл, не спрашивая, кто пришел, неопрятный старик в измятых брюках и замасленной рубашке, определить первоначальный цвет которой было невозможно, до того она была заношена.

- Мы к вашему племяннику Ашоту Мирзояну, - начал Гребень.

- Да? - удивился хозяин. - Ашота сейчас нет, он уехал.

Парни переглянулись.

- А вы, значит, его дядя, Сурен Мирзоян? - уточнил Вадим.

- Ну, конечно, - подтвердил старик.

- В таком случае... - Гребень оглянулся и, убедившись, что на лестничной площадке никого нет, одним жестом, как фокусник, задвинул старика в квартиру.

Они уже полчаса сидели в страшно захламленной большой комнате на пыльном диване.

- ...Ну не знаю я, где он, - Мирзоян, опасливо отодвигаясь от Гребня, умоляюще смотрел на Вадима. - Клянусь, не знаю.

Выяснилось, что Ашот приехал в Мытищи, прожил ждесь три дня, а потом уехал.

- Он меня в свои дела не посвящал, - пряча глаза, твердил Сурен.

- Ой ли? - Гребень угрожающе надвинулся на старика. - Слушай, дед, мы твоего Ашота вторую неделю разыскиваем. Как ты думаешь, почему, а?

Он растопырил перед Мирзояном пальцы в наколках.

- Это тебе не в милиции лапшу на уши вешать, мы - ребята серьезные, без протокола с тобой говорить будем. Адвокат тоже не понадобится. Ты, папаша, не серди меня, полчаса дурака валяешь, хватит.

Старик притих.

- Ну? - прикрикнул Гребень.

- Подожди, - остановил его Вадим и обратился к Мирзояну: - Отец, ты человек пожилой, надо быть благоразумным.

- Вот-вот, - вклинился в разговор Гребень. - Я стариков не обижаю, но сам смотри...

- Хорошо, хорошо, я все скажу, - замахал руками Мирзоян. - В конце концов человек я пожилой, мне такие передряги ни к чему.

- Так-то лучше. Куда, говоришь, уехал племянник?

- В Рыбинск.

Вадим с Гребнем непонимающе уставились на Мирзояна.

- Куда, куда?

- В город Рыбинск Ярославской области. А перед этим просил помочь быстро сделать загранпаспорт. Сфотографировался. Я пообещал, остались еще кое-какие связи.

- Что он здесь делал все это время, пока у тебя торчал? С подробностями рассказывай.

- Он приехал утром, спросил, где находится поселок Дружба.

- А это что такое? - перебил Гребень.

- В Мытищинском районе находится, от станции Тайнинская недалеко. Другого поселка с таким названием здесь нет.

- И что, он поехал на эту самую Дружбу?

- Да. После обеда в тот же день, как приехал. Думал, к вечеру вернется, а он возвратился рано утром следующего дня, еще темно было, не рассветало. Я спросил, где был, он не ответил, а только рассмеялся. Я его таким никогда не видел. Все, говорит, дядюшка, теперь мне будет с чем на Кипр лететь. Я к нему с вопросами, он отмахнулся. Потом, сказал, все объясню.

- На Кипр? - в один голос воскликнули Вадим с Гребнем.

- Ну да.

- А почему он именно на Кипр собрался?

- Да понимаете, как вам объяснить, - задумался старик. - Давно у нас такие разговоры были. Вот ты, говорил ему, нищий, а были бы деньги, уехал бы отсюда. У нас на Кипре родственники живут. Подался бы к ним, пока молодой, силы есть, только ведь без средств далеко не уедешь. Он всегда очень переживал, когда я заводил такие разговоры. Горячий парень.

- Значит, вы считаете, - продолжал расспрашивать Вадим, - что деньги у него появились, если про Кипр заговорил и загранпаспорт просил срочно сделать?

- Деньги - не знаю, не видел. Он странным возвратился после поездки на Дружбу. Стал расспрашивать... - Сурен сделал большие глаза, - в какой цене царские золотые монеты ходят и можно ли их быстро продать. Отчего, говорю, нельзя, продать все можно, если не подделка. Было время, я не последним человеком был, разбирался кое в чем. Еще мне странным показалось, что он альбомы по изобразительному искусству принялся рассматривать. Жена-покойница покупала, после нее остались. Ашот долго сидел, листая страницы. Я удивился, он никогда раньше не интересовался такими вещами.

- Он что-нибудь оставил у вас?

- Нет. Сумку, с которой приехал, опять с собой забрал.

- Вы уверены, что он поехал именно в Рыбинск?

- Так он мне сказал, - пожал плечами старик.

- Когда обещал вернуться, не говорил?

- Нет. Сказал, управлюсь с делами, приеду.

- Припомните, никаких имен и фамилий не упоминал?

- Нет. На память пока не жалуюсь.

В полутемной захламленной комнате делать было больше нечего. Мирзоян сидел, глядя прямо перед собой. Вдруг его лицо искривила гримаса.

- Говорил я ему, дураку, жидковат ты большие дела делать. Как в воду смотрел, чувствовал, добром не кончится. Послушал бы старика, открылся, может, присоветовал что.