Татьяна Моспан - Ловушка для дураков

Антоновна принялась хлопотать.

- Ты в подвал спустись, - приказал Гнеушев. - Грибками своими угостить надо, огурчиками.

Женщина послушно исчезла в дверях.

Артем достал из дипломата красивую фирменную упаковку.

- Коньяк французский.

- Ого! - Гнеушев открыл коробку и взял бутылку в руки. - Вот за это спасибо. Побаловать решил старика.

Артем молчал. Побаловать! У старого Гнеушева денег хватит, чтобы половину дачного поселка скупить на корню. Только жаден он сверх всякой меры. Про него говорили, что он нужду справит, а потом обернется и прикидывает: а нельзя ли эту кучу еще куда-нибудь использовать?.. Вряд ли с годами он стал щедрее, обычно бывает наоборот.

Антоновна принесла грибы и прочие разносолы.

- Брусничного сока отведай, - стал угощать Гнеушев. - Полезная вещь. А ты иди, матушка, иди, - ласково, но таким голосом, что ослушаться было нельзя, сказал он хозяйке. - У нас с гостем разговор мужской пойдет.

Антоновна мгновенно испарилась.

- Нужда у меня к тебе, Петр Иванович, потому и приехал.

- Это понятно, без надобности про старика бы не вспомнил. Видно, большая нужда, если сам пожаловал. Я не ошибся?

- Нет.

- Только я сколько ни думаю, ума не приложу. Говори, не томи. Мне семьдесят годков этой зимой стукнуло. Здоровье слабое, нервничать нельзя, врачи не велели.

Артем смотрел в хитрые глаза старика.

- Я у тебя про Тихаря хотел поспрашивать, про те времена, когда он у Креста на побегушках был.

- Вона что... Давние времена вспомнил. Про те годочки только я да Ванька Глебов знали. Ванька тебе ничего не скажет, на том свете давно. Выходит, кроме меня, спросить не у кого.

Беглов молчал.

- А если я не захочу говорить, а? - тоненько рассмеялся старик. Меня ведь не купишь, не запугаешь. Раньше Петьку Гнуса многие боялись, вот где все у меня были. - Он сжал хилый кулак и противно захихикал.

Артем подумал, что свою кличку Гнус получил недаром. Подлый мужик, и всегда был таким. Есть у Беглова средство, которое заставит его говорить.

- Ну что ж, - равнодушно сказал Артем, подхватив на вилку шляпку гриба, - вольному воля. Ах, хороша чернушка, на зубах скрипит, хозяйка твоя дело знает, - продолжал нахваливать он. - Не захочешь говорить, вольному воля, - повторил Артем. - А спасенному, говорят, рай. Рая, правда, ни мне, ни тебе не видать.

- Это почему же мне не видать? Я от дел давно отошел, грехи свои старые замолил.

- Старые замолил, новые добавиться могут. В Оленьке, внучке своей, ты души не чаешь. Хорошая девочка выросла, поздний ребенок в семье, да и ты сам поздно женился, Оленька правнучкой твоей могла быть, если по годам считать. - Артем, не чокаясь с Гнусом, выпил рюмку коньяку. - Неплохой коньячок. Если ты место в раю присмотрел, там тебя таким угощать будут.

- Да ты что! - заорал Гнус. - На ребенка руку поднимешь?

- Чего ты орешь? - грубо оборвал его Артем. - Засох в своей деревне, как сморчок старый. - Про ребенка разговора не было. Я тебя про Тихаря спрашивал. Не бесплатно, свое получишь. Я человек щедрый, не поскуплюсь. Внучке бриллианты в уши повесишь.

- Артем, зачем пугаешь старого человека, - захныкал Гнус. - Я пошутил, а ты сразу пугать. У меня давление поднялось. Антоновна! заорал он, сверкая глазами.

Та прибежала, запыхавшись.

- Давление померь, сердце заколотило.

Беглов смотрел на этот спектакль спокойно. Пусть потешится. Он видел, что сломил Гнуса и тот куражится для порядку.

Гнус кряхтел и сопел, мучая терпеливую женщину придирками. Артем пожалел ее: тяжело хлеб бабе достается.

- Она жена тебе? - спросил он, когда Антоновна ушла.

- Нет. Я не хочу, так живем. Ее сын из дома попер, она, дура, на него имущество записала раньше времени. Я к себе взял. Живет, как у Христа за пазухой.

Артем хмыкнул.

- Так чего тебе про Тихаря надо-то? Он у тебя в команде, его бы и спросил.

- Мне удобнее у тебя, - перебил его Артем.

Гнус вздохнул.

- Крест его к себе в подручные взял. Дела стали делать. Лучше Креста в то время, наверное, взломщика не было. Мастер. Я у Шпака в банде был. Так, мальчишка на подхвате. Тихарь года на два-три меня моложе. Крест его из Рыбинска привез. Наши говорили, что баба там у него была с дочкой. Дочка - от Креста.

- Как фамилия женщины?

Ох, - замотал головой Гнус, - столько времени прошло, мне не вспомнить.

- А говорил, на память не жалуешься.

- Не жалуюсь, - зло оскалился Гнус, как загнанное в угол животное. - Погоди, может, вспомню. - Он закрыл глаза. - Конева, Корнева... - Начал перебирать он. - Не вспомню. На букву К начинается, русская фамилия, не длинная.