Татьяна Моспан - Ловушка для дураков

Когда вернулась в квартиру Вадима, поняла, что не может ни секунды оставаться в одиночестве. Она сама не понимала того, что делает. Бежать! Куда угодно, только подальше отсюда. Верзила узнал ее и захочет вернуться. Если бы сейчас приехал Вадим или Саша! Она металась по квартире, как помешанная. Если останется здесь, то произойдет что-то страшное. Ее действиями будто кто-то руководил.

Она написала Вадиму записку, взяла немного денег на дорогу. Как была, в его куртке и джинсах, кроссовки Вадим купил ей еще раньше, выбежала из дома.

Не успокоилась, пока не села в электричку. Странное дело, в тот же миг чужая воля перестала на нее давить, отпустила ее.

Она смотрела в окно, за которым мелькали остановки. Было странно видеть знакомые станции. Казалось, все это осталось в прошлой жизни и уже никогда не вернется. Оказывается, вернулось.

Она думала о Саше Грабневе и о Вадиме. Она обязательно встретится с ними, только сейчас должна уехать.

Мать с отчимом жили в старом двухэтажном деревянном доме. Если точнее, квартира была полуторакомнатной. К большому помещению, мать называла его залой, лепилась маленькая каморка с окном, расположенным под самым потолком. Мать с отчимом спали в этой комнатенке без дверей, туда как раз помещались кровать и пара стульев.

Когда Людка явилась к вечеру в квартиру, мать онемела, а потом начала орать на весь дом.

Но Людмила изменилась не только внешне. Пройдя страшную школу Сусанны, она закалилась. Теперь она могла дать отпор.

- Ну, наоралась? - нарочно грубо сказала она и, оттеснив от дверей растерявшихся родичей, протиснулась в тесную прихожую.

У матери от такой наглости отвисла челюсть. Раньше на дочь ногой топни, заплачет, а сейчас...

- Это что же это такое! - опять заголосила родительница. Шлялась, шлялась, теперь приехала, нате вам...

Мать здорово изменилась за последнее время. Постарела еще больше, лицо издерганное. В сердце Людмилы шевельнулось что-то, похожее на жалость. В застиранном халатике, плечи ссутулились. Кто теперь скажет, что это была не так давно очень симпатичная стройная женщина? Главное, черты лица у нее стали какими-то мелкими, неприятными. Теперь она была похожа на своего гниду-муженька, который всегда ходил с недовольным выражением лица, как будто все на свете ему были должны.

- Мама! - Людка шагнула к матери, хотелось рассказать ей все, пожаловаться, прижаться к родному человеку. Сейчас она готова была простить ей все: и попреки, и крики, и несправедливое отношение.

Мать поняла это по-своему, шарахнулась от дочери в сторону и завопила:

- А-а, про мать теперь вспомнила, жрать нечего стало, вот и приехала, а зачем ты мне нужна? Дом бабкин без твоего согласия я продать не могу, а ты, паскуда...

Людка устало прислонилась к стене.

- Я переночую у вас, поздно уже, завтра что-нибудь придумаю.

- А? Видал? - обратилась мать к мужу, который стоял рядом. Придумает она что-то, видите ли. Ждала я тебя, ждала? Ишь принцесса какая приехала!

- Господи! Неужели ты за всю свою жизнь еще не наоралась? Сказала, переночую здесь, потом в бабушкином доме жить стану.

Мать размахнулась и влепила ей пощечину.

Кровь прихлынула к лицу, но Людмила уже научилась сдерживать себя. Раньше она готова была ночевать на холодной скамейке, в подъезде, где угодно, только бы родственничков не видеть.

- Будешь орать, дом без моего согласия не продашь.

- Да я...

- Сожгу, а вам не достанется.

Мать подавилась криком.

- Что ты на самом деле разоралась, - подал голос отчим. - Пусть переночует. Не под забором же ей спать.

- А по мне хоть на помойке! Не дам ей постель чистую, пусть на коврике, как собака, валяется.

- Ладно, пусть на коврике. - Людка уже снимала кроссовки, потом прошла в комнату.

Здесь ничего не изменилось. Она медленно обводила глазами залу. И стоило всю жизнь рваться, чтобы заработать денег на покупку этого барахла!

- Что, не нравится? - мать следила за ней взглядом.

- Я очень устала, посплю немного.

Поесть ей не предложили.

Спала она крепко, но чутко. Ночью проснулась и услышала, что в каморке разговаривают.

- Ты не тирань ее, - тихо учил отчим. - Надо дом бабкин продать, без ее подписи не обойдешься.

- А если не захочет?

- Уговори, ты мать.

- Мать! Видишь, как она со мной разговаривать научилась? Меньше года до совершеннолетия осталось, и тогда сама все решит. Ее еще старуха соседка мутит, стерва старая.

- Не сказала, где была все это время?

- Черт ее знает. Спрашивала, молчит. Не изработалась.