Татьяна Моспан - Ловушка для дураков

- Все правильно. Делай, как знаешь.

Беглов сказал это уже на ходу, спускаясь по лестнице.

И только тогда Яковлев окончательно понял, что победа осталась за ним. Он перевел дух. Чтобы он еще когда ослушался шефа... Такого больше не будет! Уберут эту гадину Митяя, дышать легче станет.

Он расслабился, плечи сутуло обмякли. А те ребята, что участвовали в изнасиловании Элки?.. - стукнуло в виске. Вдруг кто-то из них знает, что за всем этим стоит Петрович? Эта мысль отрезвила, но Яковлев тут же отогнал ее от себя. Что он паникует в самом-то деле? Отделается от крапленой карты и станет играть честно. К чему тоску нагонять? Так недолго и удачу спугнуть. Он нужен Беглову. Где еще такого слугу найдет, как он? Сколько он Артему денег прокрутил, такие ходы выстраивал, что у самого голова кружилась. Служил верно, как пес хозяину. "Верно, - издевательски раздался внутри подлый голос. - А певичку его Митяю сдал..."

Внутри у Петровича все оборвалось. А звонил-то сейчас кто? запоздало подумал он. Если с этой Стрелецкой что-то случилось, Артем ему не простит. Эта девчонка его крепко зацепила. Кровь остановилась в жилах от такого предположения. Тогда не поможет верная служба, ничего не поможет. И тут же он с облегчением перевел дух. Чего разнюнился, дурак старый! Кто знает, что он Валерию Митяю сдал? Кроме Митяя, никто. А его самого не сегодня-завтра быки Артема прикончат.

Он закрыл глаза. Ни одной минуты спокойной не было с тех пор, как Элку изнасиловали по его наводке, ни одной! А уж как в депутаты Артем его наладил, трясет день и ночь. Неужели теперь он сможет спать спокойно?..

Глава 26

Убийца, крепкий, бритоголовый парень среднего роста с незапоминающимся лицом и пустым взглядом, открыл дверь и неслышно вошел в чужую квартиру. Со вторым замком пришлось немного повозиться, но довольно быстро справился и с ним.

Заказ был срочным. Он не против того, чтобы исполнять такие заказы. Это была его работа.

Хозяин квартиры отсутствовал. Убийца взглянул на часы: скоро должен появиться. Сложность заключалась в том, что парень, которого заказали, мог притащить кого-то в гости. Такой вариант тоже был просчитан. Значит, заказчику придется раскошелиться.

Бритоголовый стал ждать. Он не знал человека, которого должен убрать. Ему заплатили за то, чтобы он качественно сделал свою работу. Не требовалось никаких ухищрений, имитации несчастного случая. Не нужно было обставлять убийство дополнительными уликами, чтобы пустить следствие по ложному следу. Все было предельно простым. Войти вечером в квартиру и ждать будущего покойника, имея при себе "Глок" с глушителем. Девятимиллиметровая пуля разила наповал. Заказанный не относился к числу людей, из-за которых может возникнуть общественный резонанс, но заплатили за него хорошо - за срочность исполнения.

Обычно обыватель, услышав про такое кровавое деяние, пожмет плечами и скажет равнодушно: убили и убили, ну и хрен с ним, значит, было за что.

Бритоголовый не знал, за что. Его это не интересовало. Он не испытывал личной неприязни к своим клиентам. Один выпекает хлеб, другой торгует, третий занимается шубным бизнесом. Его работой было убивать. Выполнять ее он должен качественно, чтобы поступали новые заказы.

Про хозяина квартиры он знал, что ночевать тот обычно является домой.

- А если он сегодня не придет?

- Придет, - уверенно ответили ему, и этого было достаточно.

Бритоголовый сидел в небольшой кухне однокомнатной квартиры. Света он не зажигал. Когда входил, включил небольшой фонарик, который был при нем, для ориентации. Даже слабого лучика было достаточно, чтобы увидеть то, что творилось вокруг. Берлога холостяцкая, и это еще слабо сказано.

В комнате на диване валялось скомканное несвежее постельное белье с подозрительными пятнами, журнальный столик был завален объедками и грязной посудой. Чем-то мерзко воняло. Разлитое пиво, раздавленные креветки, сигареты, оставленные в пепельнице - бритоголового чуть не вытошнило от этой вони, - он не курил.

Все стены были увешаны голыми красотками из специализированных журналов. Большинство снимков были достаточно откровенными и вызывающими. На дорогой глянцевой бумаге, на дешевой газетной повсюду были женские тела. Груди всех форм и размеров, аккуратные попки и громадные задницы, размером с холодильник, девки с широко раздвинутыми ногами, вывалившими перед кинокамерами все свое хозяйство. Свободного пространства не оставалось, все стены были плотно увешаны порнографическими фотографиями.