Тихон Астафьев - Гильзы в золе - Глазами следователя

— А тебе сколько ни дай, все продашь.

Через неделю он предложил Мымриковой сбыть без накладной ящик лимонов. Деньги она ему возвратила в тот же день. Из них Прохончук дал Елене Андреевне третью часть.

Домик был тихий, просторный с деревянными крыльями ставен. Он стоял у подошвы почти отвесного бугра. Весной, когда сверху гремел по булыжному желобу ручей, Светлана пускала с мальчиками корабли. Вечерами наверху пламенело окнами огромное здание. На большой дом девочка глядела с любопытством и грустью. За ним начинался огромный и интересный мир.

Когда Светлана подросла, она стала ходить на бугор. В большом доме на горе помешалась школа.

После семилетки Светлана поступила в техникум. Их домик казался ей теперь маленьким, приплюснутым, игрушечным, а жизнь в нем — неинтересной. Мать вставала рано, возвращалась в темноте. Чтобы скрасить одиночество, Светлана отдавалась чтению. Это сделалось ее любимым занятием. Книг у нее было два больших шкафа. Как мышь в норку, мать несла в дом свертки, пакеты, узлы. Она пребывала в постоянных хлопотах: бегала по комиссионным, ходила по портнихам, приглядывалась, приценивалась, покупала. Светлане шел восемнадцатый год.

Приходя из техникума, дочь делилась с матерью новостями. Как-то она с восторгом стала рассказывать Елене Андреевне о мальчишке, «от которого все девчонки без ума». Всеобщее уважение парень, по словам Светланы, снискал довольно странным образом.

Преподаватель алгебры вызвал одного за другим двух студентов, и оба не знали заданной теоремы.

— Может быть и вы, Грибанов, не успели заглянуть в учебник Новожилова? — спросил он третьего, макая перо в чернильницу и готовясь поставить очередную двойку.

— Не успел.

— Ах вот как!

— Но теорему докажу, — сказал неожиданно Грибанов.

Старик отложил перо и надел очки.

— Что ж, любезно вас прошу, — произнес он. — Люб-безнейше прошу. Итак, формула общего многочлена геометрической прогрессии.

С замиранием сердца Светлана следила за поединком. Парень то стучал мелом по доске, то стирал написанное, то задумывался и снова начинал писать. Когда буквенные обозначения начали лепиться у нижней планки огромной доски, девушка в волнении открыла учебник и стала сравнивать написанное с авторским решением. Восторгу ее не было границ. Решение было окольное, громоздкое, но верное. Старик поставил Грибанову три: среднее между пятеркой за смекалку и двойкой за прилежание. С тех пор имя юноши все чаще и чаще упоминалось в разговорах девушки с матерью. Наконец он и сам появился в их доме.

Это был угловатый парень с деревенским выговором, одетый в жалкий костюм. Из коротких рукавов торчали длинные худые кисти. Он был молчалив и несмел. Рядом с красивой, элегантно одетой Светланой он казался Елене Андреевне неразвитым и убогим. И тем неприятнее матери было видеть, что дочь потеряла от него голову. Парень тоже увлекся девушкой. В общежитии он удивил всех тем, что забросил свои математические книжки и отправился вместе с другими разгружать вагоны. Через месяц на нем увидели дешевенький, но приличный костюм.

Мать всеми силами старалась помешать его дружбе с дочерью. Елена Андреевна была уверена, что увлечение это долго не продлится. Она желала видеть Светлану замужем за обеспеченным человеком.

Давно уже дела и помыслы Елены Андреевны были сосредоточены вокруг будущего дочери. Мымрикова стремилась сделать его безоблачным. Платья девушки не вмещались в шкафах. Ее шубы и шерстяные кофточки являлись предметом зависти подруг. Елена Андреевна поседела, подурнела, боялась израсходовать на себя лишний рубль: все берегла для дочери. Когда дочь увлеклась музыкой, Мымрикова купила ей пианино.

Эта покупка не истощила денежных запасов Елены Андреевны. Однажды Светлана увидела в чемодане бельем пачку денег. Мать объяснила, что не успела сдать выручку. Но билеты были новенькие и все одного достоинства — десятирублевки. С некоторого времени у них в доме ненадолго стал появляться полный мужчина красным лицом. Мать с ним о чем-то шушукалась, а после его ухода шелестела в своей комнате купюрами.

Как-то Мымрикова возвратилась с работы расстроенная. При внезапной проверке бухгалтер обнаружил у нее бездокументный товар. Ночью у Елены Андреевны начался сердечный приступ. Дочь вызвала скорую помощь. Когда мать почувствовала облегчение, Светлана со слезами умоляла ее:

— Ну, мамочки, ну, миленькая, брось ты этого толстого. И я тебя буду любить. Ну зачем нам столько всего?