неизвестен Автор: Последнее дело комиссара Каттани

Каттани, не двигаясь, стоял посреди комнаты. Он продолжал держать девочку на руках и, не удостаивая Тано ответом, кинул на него враждебный взгляд. Казалось, рассудок Греты стал проясняться.

- Коррадо, - пролепетала она. - Коррадо...

Он прижал ее к себе и погладил по голове. Малышка залилась слезами, так что сердце разрывалось на части.

- Все будет хорошо, - пробормотал он. - Ведь я здесь. Я не оставлю тебя одну. Он опустил ее на пол и, выходя, остановился перед Тано. Глаза его горели, как угли.

- Если с ее головы упадет хоть один волосок, я вгоню тебе пулю в лоб.

В ответ на эту угрозу Тано даже глазом не моргнул. Но после того, как Каттани ушел, он отдал строгие распоряжения. Теперь никто не имел права входить в дом, абсолютно никто. Без его разрешения слугам запрещалось даже открывать дверь.

Потом он достал из сейфа бумаги и проверил все до мельчайших подробностей. Бумаги были подписаны Ифтером. В сопровождении Нитто турок ездил в Швейцарию и там скрепя сердце передал брату крестного отца бумаги, которые представляли собой два процента акций Ассикурациони Интернационали.

С довольным видом Тано еще раз перелистал бумаги, затем запер их в сейф и ушел. Шоферу он приказал отвезти его в Брианцу, к вилле доктора Рази, отца прекрасной Эстер.

Брианца - это сад в Ломбардии. Вилла Рази находилась на вершине пологого холма, ее окружали большие деревья. Тано встретил Эстер, которая возвращалась с верховой прогулки. Он поднял руки, чтобы помочь ей спуститься с лошади, и несколько мгновений держал девушку, прижав ее к себе.

- Как я рад снова видеть вас...

В дверях дома появился сам доктор Рази. Это был человек, исполненный чувства собственного достоинства, интеллигентный и респектабельный. Они с Тано вошли в дом.

- Я пришел навестить вас, - заявил сицилиец, - потому что вы президент Ассикурациони Интернационали. Дело в том, что я намерен завоевать вашу финансовую империю.

Рази удивленно посмотрел на него. Затем, будто усомнившись в том, что правильно понял, переспросил:

- Завоевать?

- Совершенно верно. Я уже имею два процента акций, теперь я предложу всем мелким держателям акций продать их. Я готов заплатить вдвое против номинала.

На стене за спиной Рази было изображено огромное стилизованное дерево. Ствол украшала надпись, выведенная большими буквами: "Ассикурациоли Итнернационали". Дерево много раз разветвлялось по обе стороны от ствола, и каждая ветка изображала одну из рассыпанных по всему свету компаний, принадлежащих этой огромной финансовой империи.

Рази обернулся. С любовью поглядев на это дерево, он обратился к Тано:

- Какой же из этих компаний соответствуют ваши два процента?

Тано указал на одну из ветвей; Рази бросил на него покровительственный взгляд:

- Ливанский пакет. - Он откинулся на спинку стула и сказал с оттенком отвращения: - грязная вещь. Эти три компании - лишь прикрытие для нелегальных сделок. От этих акций вам не будет никакой пользы.

- Я же сказал, что собираюсь их скупать. Плачу любую сумму.

Рази уже не в первый раз спросил себя, почему он, собственно говоря, согласился принять этого человека, который, как он теперь видел, был ужасающе самонадеян.

- У вас просто не может быть так много денег, - сказал он спокойно.

- Еше как может. И я докажу вам это.

- В таком случае, я не понимаю, что вы от меня хотите.

- Вы президент. Вы знаете все слабые и сильные стороны финансовой группы, - сказал Тано и испытующе посмотрел на него. - Вы можете помогать мне, консультировать меня, вместе со мной разработать стратегию, которая позволит мне добиться абсолютной власти над Ассикурациони Интернационали.

Это было уже слишком. Рази встал, давая понять, что этот неприятный для него и никчемный разговор завершен.

- На меня вы можете не рассчитывать, - отрезал он.

НО ТАНО был не из тех, кто просто так мирится с отказом. Еще не успев покинуть дом Рази, он уже начал строить против него планы, поскольку тот посмел обойтись с ним столь бесцеремонно. Тано решил поставить его на колени.

На следующий день он отправился в Рим, где нанес визит сенатору Салимбени, активному члену одной большой партии. Рабочий кабинет этого политического деятеля был затемнен тяжелыми шторами, которые никогда не открывались. На столе лежали десятки папок, разложенных в небольшие стопки и содержавшихся в идеальном порядке. В них хранились документы рекомендации, сведения о купле и продаже компаний, картотеки с фамилиями надежных людей, которых можно было использовать на самых важных постах. Все это были знаки его власти.