Анатолий Безуглов - Следователь по особо важным делам

Дом куплен на его имя. Все-таки лучше было прийти сюда, чем вызывать парня в прокуратуру.

- Хочу выяснить у вас кое-что о прежних хозяевах. - Я протянул удостоверение.

- У м-меня все док-кументы в порядке, - с трудом выговорил Жора. Оформ-мили у нотариуса... К-как полагается. Купил на т-трудовые сбережения. Теща п-помогла.

Если не в-верите док-кументам, есть к-квитанции п-переводов...

Через некоторое время я убедился, что заикался он не от встречи со мной. Просто дефект речи. Правда, узнав цель моего прихода, Нырков стал говорить значительно легче.

- До покупки дома вы знали Залесских?

- Нет.

- А как отыскали друг друга?

- Я тут работаю недалеко, за углом. Ну, со всей улицы приходят в магазин. Люди ведь, как не поговорить? С тобой заговаривают-отвечаешь и ты. Про разное. А мы с женой комнатку снимали. Сами понимаете... Ребенка ждали. Вот я и спрашивал кое у кого, не продается ли дешевый домик. Или даже полдомика. На хоромы где деньги взять? Я два года как демобилизовался.

Да, хоромами эту избу никак не назовешь. "Сборнощелевой", что выделил Залесским совхоз, выглядел дворцом в сравнении с этим. Однако, проходя мимо кухни, я увидел холодильник ЗИЛ. Дорогая вещь.

- И кто же вас свел?

- Да никто. Как-то Валерий подходит ко мне. Прямо в магазине. Слышал, говорит, интересуетесь жильем. Мы условились встретиться. После работы. Ну, я пришел.

- Аня была дома?

- Дома. Но она в разговоре не участвовала. На кухне была.

- Вы интересовались, почему продают?

- Продают, выходит, так решили...

- Значит, разговора об этом не было?

- Мы же люди. Конечно, потом спросил.

- И что вам сказали?

- Уезжаем, мол, вызывают на работу. Там и жилье дают...

- Какое у вас сложилось впечатление: они все по согласию делали? Ну, когда с вами беседовали и вообще... в личных взаимоотношениях?

- Как вам сказать? Я больше с Валерием толковал.

Мужик, он в семье голова... А люди они, сразу видно, культурные. Между собой вежливы. Образование, оно кое-что значит...

- Соседи вспоминают их?

- Мы-то здесь без году неделя...

- Но ведь сошлись с кем-нибудь?

Нырков кивнул в сторону кухни, где хлопотала его жена:

- Это бабское дело. Она, наверное, болтает с женщинами, Мне некогда. Намахаешься за день топором, еле ноги доносишь... Правда, когда узнали на улице, что Аня покончила с собой, обсуждали...

- А как узнали?

- На одной земле живем. Написал, видать, кто-то. Может, Анфиса Семеновна сообщила. Она к соседям ходит.

- Кто такая Анфиса Семеновна?

- Крестная Ани. Деловая бабка...

Стоп, Чикуров. На сцене появляется важное лицо. Крестная. Ни по каким документам я бы ее не нашел.

- Крестная, говорите... Часто она бывает здесь?

- Часто. Пенсионеркам, им делать нечего. А она к тому же одинокая. Насколько я понял, у Ани заместо родной матери была. Они при нас собирались. Мы у них кое-что для хозяйства прикупили. Все равно обживаться надо было.

Им лучше и нам. Аня говорит, я, мол, в этом деле мало понимаю, толкуйте с крестной. В смысле о цене и прочее... Да я могу ее адрес дать. Вернее, объяснить, как пройти. Отсюда недалеко...

От Нырковых я уходил в хорошем настроении. На всякий случай предупредил, что могу вызвать, оставил номер своего гостиничного телефона: мало ли что может всплыть...

Еще раз оглядев ветхий домишко, где прожила почти всю свою недолгую жизнь Аня Залесская, до замужества Кирсанова, я зашагал к гостинице...

Анфиса Семеновна плакала. Я знал, что остановить слезы нельзя. Пока они сами не остановятся.

Чистенькая комната в новом доме. Как говорят, с подселением. Веселые обои с цветочками. И. большая фотография Ани с сыном. Для Анфисы Семеновны горе по поводу смерти Залесской по-настоящему глубоко личное. Я пришел к старушке с утра, отложив встречу с работниками института.

- Анфиса Семеновна, прошу вас, -возьмите себя в руки. Я понимаю, горе у вас большое. Но слезами уже не поможешь...

- Милый человек, ничем уже не поможешь. А как взять себя в руки, когда сами текут?

- Прошу вас...

- Один у меня был человек на всем белом свете. Я ее, можно сказать, вырастила. Матери она лишилась в одиннадцать годков...

- А Сергей?

- Сергей, Сереженька... - Старушка высморкалась в махонький платочек, утерла слезы. - Что Сереженька. Он про бабку Анфису и знать не будет. Те люди чужие для меня. Валерий женится, дай-то бог ему хорошую жену, а Сереже - хорошую мать. Совсем отрезанный ломоть... Кому бабка Анфиса нужна? Богу-и то не нужна. Не прибирает.

Охо-хо,. грехи наши тяжкие. Как чувствовало мое сердце, все отговаривала Анечку ехать. Нет, видать, судьба. Погубила ее жизнь, попутал нечистый. Да и она сама как предчувствовала. Не с радостью собиралась, ох, не с радостью...