Рауль Мир-Хайдаров - Судить буду я

Положив трубку, Эркин Джураевич бегло просмотрел сводку происшествий за минувшую ночь, где не было отмечено взволновавшего его события, и поспешил в прокуратуру республики. То, что он собирался доложить Камалову, он оценивал как чрезвычайное событие, и следовало немедленно предпринять какие-то шаги. Преступление касалось Шубарина и его банка, только вчера ставшего известным всей республике. Мотивы случившегося не были до конца понятны опытному розыскнику, хотя и напрашивалась банальная версия — деньги, но что-то интуитивно подсказывало Джураеву: тут нечто совсем иное, непонятное ему. Прокурор Камалов давно проявлял интерес к жизни Японца, ставшего банкиром, возможно, то, что он знал, прольет свет на событие, могущее стать еще более сенсационным и шумным, чем само открытие банка "Шарк".

Камалов, положив трубку, еще раз бегло просмотрел газеты — может, он не придал значения какой-нибудь детали, факту, — но ничего не насторожило. А ведь материалы в эти газеты "ставили" после полуночи, ни один журналист не спешил покинуть роскошно организованный прием и все мало-мальски интересное попало в прессу. Так что же насторожило полковника Джураева — тот никогда за время их совместной работы не сказал, как сегодня: "Не телефонная история…"

Полковник появился в кабинете, как всегда, бесшумно и стремительно. Плотнее прикрыл дверь, попросил включить стоявший сбоку приемник и, заняв место у стола спиной к окну, сказал после короткого приветствия, без восточных экивоков:

— Сегодня ночью в "Лидо" в разгар торжества пропал гость Шубарина Гвидо Лежава, гражданин США…

Прокурор, связывавший для себя предстоящий визит Джураева с чем-либо, касающимся Сенатора, ну, на худой конец, Миршаба, несколько растерялся, новость для него оказалась совершенно неожиданной, но он быстро взял себя в руки и спросил:

— Вы не ошибаетесь? Вот у меня на столе сводка происшествий за минувшую ночь по линии МВД и КГБ, тут нет ничего подобного, хотя презентация по случаю открытия банка "Шарк" отражена в общих отчетах.

— Я уже видел сводку МВД, — ответил полковник.

— Значит, вам позвонил сам Шубарин? — заинтересованно спросил прокурор, сразу почувствовав, что появился реальный шанс на встречу, без всяких ухищрений.

— Нет, — ответил гость растерянному хозяину кабинета, но, желая быстрее ввести того в курс дела, продолжал: — Я узнал по своим каналам. Среди ночи меня поднял из постели неожиданный звонок. Звонил один из моих важных осведомителей из уголовной среды, просил срочно встретиться. По тону я понял: случилось что-то чрезвычайное. Это человек далеко не сентиментальный и не путает угрозыск с собесом. Он звонил из автомата на углу, так что я спустился вниз в пижаме. Человек спросил — смотрел ли я вчера по телевизору передачу из ресторана "Лидо"? Получив утвердительный ответ, он полюбопытствовал, понравился ли мне американец, очень смахивающий на грузина. Я ответил: побольше бы нам таких гостей, одним росчерком пера вкладывающих в Узбекистан почти полмиллиона долларов. Тогда он огорошил меня сразу — этого человека через час после интервью, в разгар торжества, выкрали. "Откуда тебе известно?" — спросил я, понимая, что сегодня мне в постель уже не вернуться. Он сказал, что в тот вечер играл в карты в одном катране и уже через час после происшествия туда ввалились Коста с Кареном, люди Шубарина, а на улице остались еще две "Тойоты", сопровождающие их, битком набитые парнями. Они долго трясли тех, кто мог прояснить ситуацию. Только за наколку, любой след предлагали сразу двести тысяч. По словам ночного гостя я почувствовал, что парни Шубарина жестко прочесали город. Я попросил держать меня в курсе дел и не обольщаться в случае удачи двухсоттысячным гонораром и поставить в известность меня прежде Шубарина, а сам кинулся домой, к телефону. Но куда бы я ни звонил: в дежурную часть города, МВД республики, дежурному вашей Прокуратуры, КГБ — данных о том, что похитили гостя Шубарина, не было, хотя, конечно, я в лоб и не спрашивал.

Затем я поднял всех осведомителей, даже тех, к кому не обращался уже года три, но никто из них не ведал о случившемся в "Лидо". По моей просьбе они сейчас рыщут по всему городу, как и люди Шубарина. Вызвав машину, я отправился в махаллю, где проживает Шубарин. Оставив "джип" на соседней улице, я прошел к его особняку. Все два этажа его дома, несмотря на глубокую ночь, сияли огнями, но это горели не огни праздника, а огни тревоги, судя по хлопающим дверям подъезжавших и отъезжавших автомобилей. По обрывкам доносившихся разговоров, приказов, раздававшихся с крыльца, я понял, что Гвидо Лежава, американец, действительно пропал, и предпринимаются отчаянные попытки отыскать его. Утром я получил сообщение, что Шубарин уже пообещал пятьсот тысяч за информацию о месте нахождения своего друга.