Рауль Мир-Хайдаров - Судить буду я

Два письма в одном конверте оказались в почтовом ящике у входа в прокуратуру республики к началу рабочего дня, и Татьяна Шилова, предупрежденная Камаловым, внесла их к нему сразу после утреннего совещания, объявленного накануне. Принимая пакет, прокурор спросил:

— А как у вас отношения с Газанфаром?

Получив ответ, он сказал:

— Возможно, на днях появится необходимость передать ему кое-что важное, пожалуйста, будьте готовы… — И после паузы добавил: — От этой информации очень многое зависит, и даже жизнь дорогого, близкого мне по духу человека, я думаю, у вас будет возможность познакомиться с ним…

После ухода Татьяны Камалов вскрыл конверт, достал адресованное ему письмо и внимательно прочитал; все было написано толково, гораздо шире, чем вчера было сообщено при личной встрече. И сегодня, знакомясь с планами, изложенными на бумаге, Камалов понял и по-настоящему оценил масштабность и опасность предстоящей операции, хотя ночью тоже осознавал, чем может обернуться каждая неудача, срыв на любом этапе, и прежде всего для его исполнителя — Шубарина, потому что затеваемое в обоих случаях было его сольным номером, его моноспектаклем, театром одного актера, бенефисом, и за провал он платил бы только одним — жизнью. Прокурор машинально поднял трубку и вместо генерала Саматова набрал номер полковника Джураева, хотя еще минуту назад это не входило в его планы. Начальник уголовного розыска республики находился на месте, и он тепло поприветствовал своего друга. В последние дни они не виделись, и Джураев не знал о неожиданной встрече прокурора с банкиром.

— А вы оказались правы, — перешел быстро к делу Ферганец, — когда накануне презентации по случаю открытия банка "Шарк" предсказали, что вокруг этого лакомого кусочка еще разгорятся страсти.

— Что, еще кого-нибудь выкрали у Японца? — спросил полковник в упор.

— Нет, пока все на месте. И чтобы этого не случилось, я попрошу вас в ближайшие два-три дня подобрать четырех толковых ребят. Двоих — хорошо знающих уголовный элемент по части разбоя, грабежей, рэкета, а двоих других — хорошо ориентирующихся в мире мошенников, аферистов, картежников, кидал. Я пришлю официальное письмо секретного характера, и мы командируем их на полгода поработать в "Шарк", а с Шубариным я договорюсь, чтобы он взял их в штат, они будут дежурить по двое, посменно. Задача ребят на первое время ясна, а возникнет ситуация — скоординируем цели. Я сейчас ни о чем конкретном не могу сказать, но после встречи с генералом Саматовым, которая наверняка состоится сегодня-завтра, карусель, я думаю, закрутится…

— Что, обыкновенный банк может заинтересовать и ведомство Бахтияра Саматова? — удивился полковник.

— Обыкновенный? Не скажите. Вы забываете, кто его хозяин, не вы ли мне говорили о нем как о незаурядном человеке, финансовом гении? Тут глобальные масштабы, если сказать одним словом.

— Значит, мы поступили верно, когда помогли Японцу в трудную минуту? спросил полковник напоследок, пытаясь уяснить для себя главное.

— Да, конечно. Оттого и новая просьба: отобрать лучших из лучших, работа в банке предстоит тонкая…

Положив одну трубку, он поднял другую, правительственного телефона, и соединился напрямую с генералом Саматовым.

— Добрый день, Бахтияр Саматович, — начал он без привычного церемониала, сразу приступая к делу, — через полчаса, если вы будете на месте, я пришлю к вам нарочного с очень важным документом. Бумага настолько ценна и секретна, что я доверяю ее только Уткуру Рашидовичу, вашему питомцу, и он должен передать пакет вам лично. Примите его сами, хотя я понимаю ваши строгости.

— Надеюсь, я не должен давать ему расписки, — пошутил генерал, видимо, он был в хорошем настроении, и продолжил уже всерьез: — Да, я еще буду на месте час, пусть подъезжает. Вы не в претензии к людям, которых я передал вам по вашей просьбе?

— Нет. Не жалуюсь. Спасибо. Они профессионалы, хорошо знают свое дело, а главное, порядочны, и я им доверяю, а в нашем деле, в наше время, это половина успеха. Я убежден, что сообщение не оставит вас равнодушным, и если захочется уточнить кое-что, я готов встретиться с вами немедленно, дело не терпит отлагательств.

— А мы другими и не занимаемся, — опять пошутил генерал и добавил: Значит, так. Подъезжайте к шестнадцати часам, я знаю, по пустякам вы не отвлекаете, а вопросы всегда возникают в нашем деле, вопросами только и живем. — И шеф службы безопасности тепло попрощался со своим бывшим преподавателем, которого всегда называл почтительно — домулло. [1] Домулло — учитель (узб.).