Татьяна Ефремова: Вся собачья жизнь

К Димычу в кабинет я ворвалась без разрешения и даже без стука. Некогда мне церемонии соблюдать. Я и так много времени потеряла безуспешно вызванивая Захарова по телефону. Весь вечер вчера на кнопки жала, даже пальцы устали. А он, видите ли, «вне зоны действия сети».

Все были на месте. И Димыч, и Толик с Серегой, и Боря. Это очень хорошо, что все в сборе. Чем больше зрителей, тем лучше.

У меня прямо ладошки чесались в предвкушении. Представляю, какой фурор я произведу своими новостями. Съездила, называется, поболтать со свидетельницей о том, о сем. Вот пусть теперь Димыч локти кусает, что не сам такую ценную информацию раздобыл.

Я прошла на середину кабинета и оглядела всех победным взором.

Все четверо смотрели на меня с интересом. Вот, сейчас самое время.

– У меня для вас небольшой подарок. Так, пустячок.

Они продолжали смотреть на меня молча. Хоть бы поинтересовались для приличия, что я им в клювике принесла.

– Помнишь, тебе нужен был мотив для Сиротина? – небрежно поинтересовалась я у Димыча, не дождавшись наводящих вопросов. Черт с ним, расскажу и так. Сил нет держать в себе такие сногсшибательные сведения.

– Ну допустим, – нехотя согласился он.

– Можешь считать, мотив у него был.

– Могу считать или был?

– Это уж тебе решать. Вот послушайте. Вы ведь считали, что у Сиротина не было причины убивать Кузнецова потому, что они даже знакомы не были. Это точно, лично они друг друга не знали. Но Сиротин тут все равно не посторонний человек. Игорь Сиротин – это Лелик! Бывший одноклассник и верный поклонник Ольги Кузнецовой.

Вот теперь я смогла от души насладиться произведенным эффектом.

Сначала было тихо. Мужики молча переглядывались теперь уже между собой. Я даже беспокоиться начала, не допустила ли какого промаха. Может, не учла чего или не так поняла.

Потом заговорили все разом.

– Сиротин – Лелик?

– Вот ни фига ж себе!

– Ну тогда все понятно. У него с Кузнецовым давние счеты.

– Какие счеты? – охладил общий пыл молчавший до этого Боря. – Чем ему мог насолить бывший муж дамы сердца?

– Ну вот тем, что муж, – предположил Толик неуверенно.

– Так за это его надо было мочить, когда он только жениться на ней собирался. Еще семь лет назад. Теперь-то какой смысл?

Действительно, ерунда получается. Ничего моя информация не прояснила, а, похоже, еще больше запутала.

– Может, он его убил за то, что Кузнецов его хлюпиком обзывал?

– За это не убивают. За это нормальные мужики максимум морду бьют. А Сиротин этот очень даже нормальный. Спокойный. Он не из тех, кто оскорбления кровью смывает.

В конце концов они потребовали рассказать им все по порядку.

Пришлось подробно вспоминать вчерашний разговор с Лидой Новиковой. Про верного рыцаря Лелика и глупую Оленьку, не разглядевшую своего незамысловатого счастья.

Я вложила в рассказ об этой трогательной и безнадежной любви все отпущенные мне драматические способности. Получилось круче всех бразильских сериалов вместе взятых. Любая женщина уже давно бы рыдала в три ручья. У меня самой слезы стояли в глазах и голос дрожал в особенно трогательных моментах.

Но сегодня мне с публикой не повезло. На лицах у них не было не то что сочувствия, но даже мало-мальского житейского интереса. Димыч так вообще демонстративно пялился в потолок.

Обиженная таким равнодушием, я замолчала.

– Я все равно не вижу, зачем этому Лелику-Сиротину нужно было убивать Кузнецова. Нет у него причин для такой сильной неприязни. И выгоды для него никакой нет. Зачем ему это было надо?

– Если только это не надо было Ольге Кузнецовой, – сказал вдруг Серега.

Опять повисла пауза, во время которой все внимание, которое должно было по справедливости достаться сегодня мне, обратилось на Серегу. Ну что ты будешь делать! А ведь так хорошо все начиналось.

– Ну сами посудите, ему никакого интереса нет убивать Кузнецова. Но ольгу он любит давно и, похоже, надолго. Какая-то волчья верность, ей-богу. Так вот, он вполне мог убить, если это надо было именно Ольге. Осталось понять, чем ей мешал бывший муж?

– Наследство?

– Да ну, какое там наследство! Тем более, претендовать она могла только на третью часть. У Кузнецова ведь родители живы. Они как раз наследники первой очереди, наравне с дочкой.

– Ольга от наследства отказалась, – напомнила я.

– Это ничего не значит. Она могла отказаться, чтобы отвести подозрения. Но все равно, не стоило то наследство такого риска. Это по сути копейки.