Мэри Кларк - Прощаясь навсегда

Капитан посмотрел на Дана:

— Возможно, то, что она не пострадала от огня, послужит вам некоторым утешением.

— Спасибо за информацию, — сказал Дан, — но мне хотелось бы знать, почему ее обвинили в поджоге.

— Пожар начался в бывшей библиотеке. Окно в этом помещении вылетело, и некоторые документы оказались на улице. Среди них — документы на лечение и карточка благотворительной столовой. Вот почему личность вашей матери сначала была установлена неправильно. Карточка принадлежала другой бездомной женщине, которая утверждала, что у нее украли один из пакетов.

— Значит, там находилась еще одна бездомная?

— У нас нет оснований так думать. В доме больше никого не нашли. Мы полагаем, что ваша мать проникла в особняк Вандермееров, случайно подожгла его — возможно, пытаясь разогреть еду, — а затем поднялась наверх, чтобы воспользоваться единственной сохранившейся ванной. Оттуда она не сумела выбраться.

— А теперь позвольте мне рассказать вам кое-что о моей матери, — сказал Дан. — Она патологически боялась огня. Она не могла его разжечь ни при каких условиях. — Присутствующие вежливо молчали, но в их глазах промелькнуло недоверие. — Отец нас бросил, когда мне было три года. У матери началась клиническая депрессия, в результате которой она сильно пристрастилась к выпивке. Днем ей удавалось держать себя в руках, но, как только я засыпал, она напивалась до бесчувствия. — Голос Дана дрогнул. — Я помню, как ребенком просыпался ночью и спускался на цыпочках по лестнице, волоча за собой одеяло. Мама обычно спала на диване, а рядом валялась пустая бутылка. Тогда она любила огонь и часто читала мне перед сном на диване у камина. Однажды ночью, когда я спустился к ней, она без чувств лежала на полу перед камином. Я начал стягивать с себя одеяло, чтобы ее накрыть, и оно попало в огонь. Когда я потянул его на себя, загорелась моя пижама.

Дан поднялся и снял пиджак.

— Я чуть не потерял эту руку, — сказал он, закатывая рукав. — Я пролежал год в больнице, перенес несколько пересадок кожи, и мне пришлось снова учиться пользоваться рукой. Мою мать терзало чувство вины и страх, что из-за ее нерадивости со мной снова что-нибудь случится. Поэтому однажды она ушла из дома и больше не возвращалась.

Мы не имели представления о том, где она, пока семь лет назад не увидели ее по телевизору в документальном фильме о бездомных. Нанятый нами частный детектив беседовал в приютах с людьми, которые ее знали. Они все сходились в одном: Куинни панически боялась огня.

Левая рука Дана была сплошь покрыта рубцами.

— Зрелище не слишком приятное. Но благодаря заботам врачей и сестер я стал детским хирургом и работаю в ожоговом отделении.

— Вы привели веские доводы, доктор, — тихо произнес Джек Склафани. — Возможно, огонь развела Карен Ренфру, женщина, утверждавшая, что ее документы украли. Дом был огромным. Она могла и не знать, что там находится ваша мать.

Дан опустил рукав.

— Я не мог спасти свою мать от себя самой. Но я могу спасти ее репутацию. Я хочу, чтобы ее имя было вычеркнуто из списка подозреваемых.

Зазвонил телефон.

— Я же просил никого со мной не соединять, — пробормотал капитан, снимая трубку. Через несколько секунд он произнес: — Это тебя, Джек.

Повесив трубку, Склафани посмотрел на Бреннана.

— Около часа назад Нелл Макдермот оставила сообщение. Она нашла банк. В Уэстчестере, недалеко от приюта, где находится мать Уинифред Джонсон. Она сказала, что мы прибудем с ордером на обыск. — Он помолчал. — И еще. Нам только что позвонил один наш парень из Северной Дакоты. Он составил полный отчет об Эдаме Колиффе и сейчас пересылает его по факсу. Кажется, эта информация не сулит ничего хорошего.

Когда Нелл ехала назад в город, начался проливной дождь. То и дело вспыхивали красные тормозные сигналы передних машин, скорость на дороге упала почти до нуля.

Мысли Нелл то и дело возвращались к утренним событиям, но, только заехав в гараж своего дома и поставив машину, она позволила себе полностью осознать смысл того, что она узнала.

У Уинифред и Гарри Рейнолдса был общий сейф. У Эдама был ключ от этого сейфа. Она не знала, как это объяснить. Разве только Эдам и был Гарри Рейнолдсом.

— С вами все в порядке, миссис Макдермот? — спросил лифтер Мануэль, участливо глядя на нее.

— Спасибо, просто я немного устала. Дорога была тяжелой.

Когда она открыла дверь квартиры, было почти три часа.