Рауль Мир-Хайдаров - За все наличными

Последнее замечание несколько рассмешило продавца, но он вдруг, вероятно вспомнив про свои обязанности, жестко сказал:

— Извините, мсье, мы не вправе давать какую-нибудь информацию о своих покупателях, тем более о таких богатых, — и, считая разговор оконченным, сделал шаг в сторону "порше".

— Но я же журналист, вот мое корреспондентское удостоверение, -попытался вновь завладеть вниманием служивого человека Карлен, хотя заранее знал, что таким и будет ответ.

Однако форсировать события было нельзя. Если продавец не поверит, испугается — в Париже, как и в России, аферистов хватает, — он не только не поможет, а доложит руководству магазина о домоганиях прессы. А те могут позвонить покупательнице, такими клиентами на Западе не разбрасываются и услужить им — значит, закрепить доверие на будущее: кто живет одним днем, редко выигрывает.

Человек в униформе чисто из вежливости глянул на настоящее репортерское удостоверение, подтверждавшее, что перед ним корреспондент "Лос-Анджелес таймс", и тут Татлян пустил в ход домашнюю заготовку: словно замявшись, сменив тональность разговора, просительно сказал:

— Пожалуйста, помогите, у меня горит важный репортаж. От его успеха зависит моя карьера... — и протянул тому три сотенные купюры долларов.

Продавец, как-то быстро, воровато зыркнув по сторонам, взял адресованные ему деньги и, спрятав их в нагрудный карман, уже по-отечески мягко ответил:

— Так сразу бы и сказали... Помочь молодому человеку в работе, в карьере — дело святое. Но и вы должны войти в мое положение. Что не положено — то не положено. Так что в любом случае я вам ничего не говорил, имейте это в виду... — Предупредив настырного клиента, он направился к служебной стойке, достал из сейфа толстую бухгалтерскую книгу, где, видимо, велся какой-то учет, и быстро, поглядывая на входную дверь, надиктовал Карлену адрес и телефон владелицы "мазерати". Искренне поблагодарив его, Карлен тут же выпорхнул из "Себастьяна" — ему, как и продавцу, свидетели были ни к чему.

Не успел он пройти и сотни шагов после удачного посещения автосалона, как рядом на перекрестке тормознуло пустое такси, и Татлян, неожиданно для себя, еще не наметив дальнейших планов, нырнул в машину. Ему вдруг захотелось немедленно увидеть дом, где снимала квартиру загадочная московская пара, имевшая отношение к фальшивым супердолларам. Судя по адресу, жили они в респектабельном районе неподалеку от Булонского леса, и он еще раз оценил вкус молодой женщины и почему-то представил ее гарцующей верхом на прекрасной лошади в Булонском лесу. Такая женщина должна была не только гонять на роскошной машине, но и непременно заниматься верховой ездой. Не оттого ли чета выбрала квартиру рядом с лесом?

Подъехав по указанному адресу, Карлен отпустил машину, но, выйдя из теплого салона, сразу почувствовал сырость, неуют, холод с заметным северным ветром. Тут и в пальто с норковой подкладкой недолго замерзнуть. То, что он здесь надолго не задержится, Карлен понял быстро. Семиэтажный дом, построенный в начале прошлого века, в готическом стиле, с элементами барокко, выглядел помпезно — такие здания и составляют красоту и величие Парижа. Конечно, от первоначального строения осталась лишь внешняя оболочка, да и та искусно отреставрированная, внутри все давно перестроено от и до и здание напичкано самыми современными коммуникациями и другой технической начинкой. Он бывал по долгу службы в Париже в таких домах, где брал интервью у известных людей. В подобном доме, даже, кажется, неподалеку, жил великий французский шансонье Шарль Азнавур, армянин по происхождению, о нем Карлен сделал свой первый репортаж из Парижа, как-никак свой по национальности.

Дом стоял чуть в глубине от дороги, в саду, и попасть во двор было невозможно. В обоих торцах пятиподъездного величественного дома располагались внушительные старинные ворота, являвшие собой шедевры кузнечного ремесла, и при каждом входе сидел консьерж, который без согласования по телефону с жильцами респектабельного дома никого не впустит. Карлен прошелся вдоль ограды раз и другой, наивно надеясь, что сейчас из тех или других ворот плавно выплывет золотистый "мазерати" с поднятым кожаным верхом и он увидит знакомых по Москве молодоженов. Время шло, но бесшумно двигавшиеся на гидравлике ажурные ворота казались задраены наглухо, никто не въезжал и никто не выезжал из строго охраняемого дома.

Карлен уже хотел ретироваться от не подающего признаков жизни особняка. Следовало выработать какую-то иную тактику — ведь у него был домашний телефон молодой четы, — но на продуваемом осенним ветром тротуаре ничего толкового в голову не приходило. Вдруг около одной из будок с консьержем остановился пикапчик, или, как говорят в России, "пирожковоз", "каблучок". Пробежав глазами рекламные надписи на машине, Карлен понял, что к особняку за забором подъехала молочница, доставлявшая прямо к дверям жильцов продукты: творог, кефир, йогурты, молоко, сметану, мороженое, — форма обслуживания, кажущаяся в России фантастической, но уже давно принятая во всем мире. Жилец делает время от времени заказ по телефону и забирает продукты за дверью своего порога, а по мере накопления счетов оплачивает их в соседнем магазине.