Рауль Мир-Хайдаров - За все наличными

...В день возвращения соседей из Англии Татлян собирался на концерт русской рок-звезды, после чего его приглашали на домашнюю вечеринку в доме одной из богатеньких поклонниц певца и даже упомянули имя ее отца, известного московского банкира. Но звонок прилетевшего Армена расстроил его планы: Абрек приглашал его вечером в гости отметить сверхудачную поездку в Лондон, намекнул, что они приготовили ему сюрприз.

— Но у вас же пустой холодильник, — попытался отказаться Карлен, чем донельзя рассмешил Абрека.

— Ну и что? Мы позвонили Хавтану в "Золотой петушок", сделали заказ. С минуты на минуту оттуда подъедут два официанта и накроют нам стол не хуже, чем в любом ресторане. Петрович постарается, он знает, что это для нас. Так что отведаешь сегодня настоящие русские блюда, ждем...

Действительно, когда в назначенное время Карлен спустился на четвертый этаж, большой стол в зале был накрыт по всем правилам этикета. Хавтан прислал даже дорогую посуду и серебряные приборы, видимо, выездное обслуживание особо важных персон было поставлено у него не хуже, чем в любой европейской столице.

Карлен ожидал увидеть на вечеринке еще кого-нибудь, но стол был накрыт на троих. Заметив его удивление, что нет ни друзей, ни девушек, как обычно, Ваган сказал:

— Жаль, Ашот из Алма-Аты не успел вернуться, мы ему звонили туда, еще дня на три задержится. Мы сегодня обмываем важное событие, потому никого не пригласили, даже халдеев отправили домой. Но если появится желание, то попозже поедем куда-нибудь в ночной клуб: в "Сохо" или в "Манхэттен-Экспресс", а может, позвоним Оле с Надей — помнишь, ужинали с нами в "Пекине"? — они захватят для тебя подружку. Надо на зимние каникулы слетать с ними куда-нибудь на Фиджи или Таити, а может, даже встретить там вместе Новый год. Новый год среди пальм в плавках — наверное, это здорово, — разошелся Крис.

Абрек широким жестом попросил друзей за стол и указал место Карлену. Боясь, чтобы американец ненароком не испортил эффект от заготовленного сюрприза, Армен поспешил:

— Каро, дорогой, подними салфетку со своей тарелки. Мы ведь обещали тебе подарок из Лондона привезти, если удача выпадет.

Карлен осторожно поднял фирменную салфетку с вензелем и эмблемой "Золотого петушка" — на белоснежном английском фарфоре лежали золотые часы с тяжелым золотым браслетом. По модели они сильно смахивали на знаменитые "Картье-танк", но это были другие, более изящные, аристократические швейцарские часы "Франк Мюллер". Такие часы стоили вровень или даже перевешивали в цене последние модели известных автомашин, "мерседес" например. Видя, с каким недоумением гость уставился на подарок, очевидно зная о его баснословной цене, Абрек весело заметил:

— Каро, в Москве у крутых людей пошла мода на дорогие швейцарские часы: "Ролекс", "Патек Филип", "Пьер Бельман", "Лонжин", "Омега" — ну, ты сам в курсе... Ты наш друг, бываешь среди московского бомонда, вот мы и решили сделать тебе памятный подарок. Остановились на "Франке Мюллере", мы и себе за компанию прикупили по штучке, но разные модели. Если эти тебе не понравятся, можешь махнуться с любым из нас, правда, себе я взял на кожаном ремешке, но они ничуть не дешевле твоей модели. Ну что, махнемся?

— Нет, мне нравятся эти, — завороженно сказал Карлен, не решаясь взять часы в руки. — Честно говоря, я не могу осмыслить, что буду носить на руке целый "кадиллак".

— Ну, если дело только в этом, то слава Богу! А я уж подумал — не понравились, — сказал обрадованно Ваган и предложил тост: — За то, чтобы "Франк Мюллер" служили всем нам долго и показывали только радостное время, как сегодня...

И вечеринка покатилась своим неторопливо-размягченным ходом.

Странно, но Карлен, то и дело невольно поглядывавший на запястье, где матово-благородно блестело золото тяжелого браслета, вдруг почувствовал, что хозяева квартиры, несмотря на удачную поездку — а это явствовало из их слов, — были как-то напряжены, скованны, такими он никогда их не видел. И только он собрался спросить, что стряслось, как Ваган неожиданно поднялся с полной рюмкой...

— Дорогой Каро, — сказал он, волнуясь. — Я хочу сказать речь. А ты послушай... В последние дни произошло нечто важное — для нас, для нашей родины — Армении. Если бы мы погибли там, в Лондоне, или если завтра нас пристрелят где-нибудь на улицах Москвы, наверное, найдется немало людей, которые скажут: подумаешь, убили двух бандитов. Может, и так. Но три дня назад мы сделали для нашей Армении, для нашего многострадального народа, особенно для Карабаха, гораздо больше, чем многие праведные граждане. Сказать об этом даже самым близким не могу — мы дали слово держать все в тайне. Иначе могут возникнуть межгосударственные осложнения, скандалы, да и мы вмиг окажемся за решеткой. Но должны же мы поделиться хоть с кем-то нашей победой, нашим вкладом в борьбу за свободу армян в Карабахе. Ты и Ашот -наши лучшие друзья. И мы решили поделиться этим с тобой, так как Ашота нет, ты один будешь знать нашу тайну.