Инна Бачинская: Убийца манекенов

Он замолчал. Потом продолжил:

– Так что решайся, Савелий. Или мы идем вместе, или я иду один. Терциум нон датур [3]. И если со мной что-нибудь случится, ты себе этого не простишь. Итак?

– Я с тобой, Федя. Конечно, я пойду, но…

Савелий был растерян. Он не то чтобы не верил Федору, но уж очень все было неожиданно. Позавчера ночью Федор позвонил ему в три часа, задавал всякие странные… чтобы не сказать, нелепые и бессмысленные вопросы, а сегодня уже… вычислил? Вся полиция не в состоянии, а Федор вычислил? Сидя в кабинете? Сомнения явно проступили на его лице.

Федор понял это по-своему:

– Боишься? Оставь на столе письмо для Коли. Кому передать книги и личные вещи. На всякий случай.

– Да я не об этом… А откуда ты знаешь? Как ты его вычислил?

– Умозрительно. С помощью моих студиозусов и с твоей, Савелий. Ты мне очень помог.

– Я? Но ведь… Я ничего не знаю!

– С миру по нитке… Савелий. Идеи, озарения, интеллектуальные выбросы мысли… Кто знает, как работают озарения? Но я не об этом, долго рассказывать. Обсудим когда-нибудь потом, сейчас у нас мало времени.

Они просидели в гостеприимном баре еще около часа. Старший лейтенант Астахов так и не появился – видимо, был на боевом задании. И не отзвонился. Савелий достал мобильник, но Федор молча покачал головой – не будем усложнять, и Зотов послушно спрятал телефон. Ему по-прежнему было не по себе.

– Почему именно сегодня? – спросил он.

– Схема, Савелий. Первая экзекуция имела место… помнишь когда? Двадцать девятого декабря, в час ночи с минутами. Вторая – спустя две недели, в то же время. Третья – через две недели после второй, в два. Каждый раз две недели и время примерно с часу до двух ночи. Сегодня как раз две недели… после третьей. Значит, ночью можно ожидать новую акцию. Он должен появиться именно сегодня. После полуночи.

– А откуда ты знаешь, где он появится?

Федор самодовольно усмехнулся, постучал себя пальцем по лбу и сказал загадочно:

– Работа маленьких серых клеточек, как говорил известный тебе детектив. Есть такой закон драматургии, Савелий, – закон трех единств: места, времени и действия. Ты, как человек, связанный с литературой, должен это знать. Сегодня мы досмотрим эту пьесу до конца. Более того, мы допишем финальный эпизод. Если повезет, конечно.

Савелий не сводил взгляда с Федора. Выражение лица у того было загадочным.

– Убийца манекенов выбирает не первую попавшуюся витрину. О нет, он вкладывает в свое действие глубокий смысл. Он не просто вешает манекен, нет! Он его выставляет ! Позиционирует. Это к вопросу о выборе места… действия. И в каком-то смысле это действительно месть.

«Разве манекен уже не выставлен в витрине?» – хотел спросить Савелий, но не решился перебить Федора. Он мучился опасениями и любопытством. Федор, конечно, думает нестандартно, уловить ход его мысли зачастую трудно, но он часто оказывается прав. Коля сердится, говорит, Федор разводит мутную философию на пустом месте, но потом все-таки соглашается. Лучше бы позвать Колю, Федор сказал, опасно, а у Астахова все-таки опыт…

– Расслабьтесь, мой генерал! – Федор прервал раздумья Савелия. – Сегодня – наше Ватерлоо. Встречаемся в одиннадцать тридцать на площади, в центре. Не опаздывать. Форма одежды камуфляжная.

– А… что надеть? – спросил озабоченно Савелий.

– Что? Ну… надень что-нибудь. Неброское, попроще.

– Валенки?

– Валенки?!

– Ну в засаде же сидеть.

Федор ухмыльнулся.

– Как же ты будешь догонять преступника в валенках? – Подумал и добавил: – Масок тоже не надо, они сужают кругозор. Пора. Труба зовет, Савелий. Сверим часы!

В половине двенадцатого они встретились на площади. Трепетный Савелий Зотов, приготовившийся к худшему, и Федор Алексеев, полный гончего азарта. Город почти опустел, народ расходился по домам. Летел невесомый снежок. К ночи заметно похолодало.

Они молча кивнули друг другу, как заговорщики. Федор взмахом руки указал направление, и они, не произнеся ни слова, двинулись в путь. Савелия распирало желание спросить, куда они идут, но он так волновался, что не мог выговорить ни слова. Зубы его выбивали дробь, и он боялся, что Федор может это услышать.

Через три квартала они свернули на пешеходную улочку, выходившую в парк, прошли мимо банка, магазина спорттоваров и подошли к бутику с нарядной, ярко освещенной витриной. За стеклом стояли два манекена – женщины в нарядных платьях и бижутерии. «Калипсо», – прочитал Савелий над входной дверью. Снег искрился в лиловом свете витрины. Федор поднялся на крыльцо и постучал в дверь условным стуком – три частых удара, пауза и еще два – с промежутками. Не успел удивленный Зотов осмыслить происходящее, как в двери заскрежетал ключ и она медленно приотворилась.