Владимир Колычев - Прощу, когда умрешь

– Чего так?

– Ступор в голове.

Коэффициент полезного действия у современного электрического генератора высокий, близкий к ста процентам. Гораздо сложней с двигателем внутреннего сгорания; там, увы, ситуация совсем другая. У дизельного мотора коэффициент повыше, чем у бензинового, но проблема у них, в общем-то, одна – кривошипно-шатунный механизм. В реактивном двигателе все просто – есть струя, есть обратное ей движение. Причем движение прямое, поступательное. А в двигателе внутреннего сгорания все зависит от рейки с поршнем, которая движется от верхней мертвой точки к нижней, и наоборот. Туда-сюда, туда-сюда. Ни в той точке нет работы, ни в другой: не преобразуется там тепловая энергия в механическую, оттого и коэффициент полезного действия такой низкий. Да и ресурс двигателя потому недолговечный, что вся мощность двигателя в этих точках перегружает опорные шейки коленвала. Вот если бы как-то связать непрерывное вращение вала с возвратно-поступательным движением рейки поршня, но, увы...

Над этой задачей бьются ученые всего мира, однако успехи пока незначительные, рост коэффициента на уровне статистической погрешности. Тимофей тоже не может решить эту задачу, и в этом нет ничего удивительного. Но все равно иной раз берет отчаяние...

Настя училась в юридическом институте, к технике никакого отношения не имела, но в теме разбиралась. Потому что Тимофей много разговаривал с ней о своей работе, а она его всегда внимательно слушала. Не зря говорят, что, если женщина любит, она готова выслушивать своего мужчину, что бы он ни говорил.

Она и сейчас готова была его слушать, но Тимофей не стал развивать тему. Потому что беспокоили его не только неудачи в техническом творчестве. Из головы не выходил сегодняшний случай в парке. Что, если это нападение не случайное? Что, если с ним пытались свести счеты?.. Мало ли, вдруг это Фокс послал к нему своих молодчиков? В отместку за отказ работать на него? Или ему не нравится, что Тимофей ищет Марьяну?..

Фокс должен был понимать, что голыми руками его не возьмешь. Но, возможно, он ставил задачу своим людям напасть на него из-за угла, а те неправильно все поняли, потому и полезли на рожон...

Но сколько ни гадай, правды он не узнает. Надо было взять этих ребят из парка за шкирку, вытряхнуть из них душу. Надо было, но Тимофей не сразу до этого додумался, а сейчас идти в парк уже поздно...

И вообще, надо будет сменить маршрут, а то ведь завтра его подкараулит в парке целая толпа. Да и с Марьяной пора завязывать. А то ведь и Насте может достаться, если он не успокоится.

– Слушай, а может, нам квартиру снять? – спросил вдруг Тимофей. – А то ходим как неприкаянные...

– Правда? – обрадовалась девушка. – Я уже думала об этом!

Конечно, квартира влетит в копеечку, на нее уйдет добрая часть зарплаты, но Тимофей уже взрослый человек, двадцать семь лет как-никак, и если у него есть семья, то должна быть и своя квартира. А семья уже, считай, есть. Как ни цинично это звучит, но Марьяна канула в Лету, а без нее у него только один вариант – Настя. И когда-нибудь он женится на ней...

– Тогда надо заняться объявлениями, – сказал Тимофей.

– Завтра же займусь...

В кино они заняли места для поцелуев – хоть какое-то, но развлечение. А после сеанса Тимофей проводил Настю домой и отправился к себе. Вот такая семейная жизнь... Но ничего, скоро у них будет своя квартира, а там, глядишь, честным пирком да и за свадебку.

Жизнь в стране после лихих девяностых потихоньку налаживается, и если они с Настей не будут высовываться из своего гнезда, то имеют все шансы крепко встать на ноги, обзавестись потомством, а там, глядишь, собственной квартирой и машиной. Больших богатств ему не нужно, главное, чтобы не хуже, чем у людей...

Но удар по новой жизни нанесен был уже на следующий день. Тимофей собирался идти на работу, когда в дверь позвонили. На пороге стояли двое: кучерявый тип с треугольным лицом и грузный мужчина в форме капитана милиции – рабочий день только начался, а у него уже вид усталый; видно, это хроническое. Первому лет тридцать, второй чуть постарше.

– Ты Тимофей? – не здороваясь, спросил кучерявый. Взгляд у него холодный, цепкий, выискивающий.

– Допустим.

– Мы из милиции.

– Я это уже понял.

– Ничего нам рассказать не хочешь?

– А что надо?

– Поговорить следует. Собирайся, в отделение проедем.

– Я что-то не так сделал?

– А чего ты разволновался, парень? – усмехнулся кучерявый, немигающе глядя на Тимофея.