Михаил Нестеров - Позывной 'Пантера'

С девчонкой Асланбек придумал неплохо, но рискованно, отправив ее на улицу: она могла сбежать. Но чеченец руководствовался не психологией человека, а его повадками: никуда она не побежит, ибо видела, в каком положении и с кем оставила свою мать. Она ни за что не поменяет ее на почти незнакомого человека.

2

- Кто это пошел к твоей маме? - с невинными интонациями спросила соседка, не пряча глаз. - С работы?

- Ага, с работы.

- Ах, с работы... Хотите, я анекдот новый расскажу? "У вас можно попросить шариковую ручку?" - "Можно. Шарик, дай дяде лапу". А вот еще загадка: "Почему у человека десять пальцев и всего две ноздри?!" Не знаете?..

- Не знаем, - отрубила Эльза. - Говори и заткнись. Эльза две ночи подряд слушала шумную возню в спальне матери и приглушенный голос гостя: "Да спит она давно. Неужели такая дура!" - "Она не знает, что ты здесь". Мать впустила гостя за полночь, а выпустить должна была засветло. Трудная у них жизнь. Но он-то ладно, "легкий", а что творилось тут при живом морском офицере?.. Это ж представить надо его исполинскую фигуру и вопрос, который часто вертелся на языке у Эльзы: "А что это у тебя под одеялом, мама?"

"А что ты обычно с ней делала? Вчера-то ее не было дома". - "К маме отправляла". - "Ну так отправь! Хочешь, я сам ее завтра провожу?" "Хочешь".

Такого секса, которым одаривала гостя Лейла Исмаилова, Марку испытывать не доводилось давненько. Разве что в незапамятные времена, в ванной комнате коммунальной квартиры, на старой доброй стиральной машине или военным способом: упор на край ванны принять! Когда дома были все соседи и каждый по очереди подходил, справляясь: "Вы скоро освободите ванну?"

Или в общаге для военнослужащих, когда дочь достигла того возраста, когда дети наконец-то понимают, что значит "ездить на трубе".

Тихий ужас. Дочь отправляли в кроватку и долго, порой часами лежа ждали, когда же она уснет. Жена кусала одеяло, чтобы не вскрикнуть, Сергей сопел внутрь этого красного пролетарского чудища и вместо нормальных звуков слушал приглушенный, еле различимый: "Тихо! Ольга проснется!"

Сейчас же, по прошествии почти пятнадцати лет, все повторялось. Теперь стоны и прочие вздохи могла услышать дочь Лейлы. И Марк сжимал зубами одеяло так, что по полу могли разлететься куски ваты. Потом примется за подушку, затем порвет горло дочери своей любовницы и растерзает последнюю.

Лейла в постели была страстной. Но... все происходило как в немом кино. Звука, звука на заре современности не хватало. Хотя ощущения были.

Утром Эльза, встав спозаранок, демонстративно зашла на кухню, осмотрела временный выбор матери и сонно поздоровалась:

- Здравствуйте.

- Привет! А я ваш новый сосед, только что переехал.

- Ах, это вы спать мне не давали... До вас тут один сваи заколачивал, а вы, видно, сапожные гвоздики забивали.

Лейла влетела на кухню со скоростью баллистической ракеты и лицом, похожим на ее факел:

- Эльза, а ну вон отсюда!

На вторую ночь, уже обладая опытом сдерживать дыхание, Сергей пришел к выводу, что секса, как такового, поубавилось, стало меньше, чем на утренней литургии в храме.

- ...А вот еще анекдот: "Сестра, я хочу пи-пи". - "Сейчас принесу кря-кря"...

Дети, усмехался Сергей, взбегая по лестнице на второй этаж. Припоминая взгляд девочки, пытался определить ее настроение. Кто знает, может, сейчас "старушонки" перемалывают ему косточки. Секретов на фронте мужчина женщина как не было, так и нет.

Что? Что ему сказать? - напряженно думала Лейла, потянувшись к дверному замку и освобождаясь наконец-то от тяжелого дыхания Асланбека. Как его успокоить? Нет, по-другому: как не дать ему ничего заподозрить? Подставить щеку для поцелуя? Нет, не годится - это игра.

Лейла в сотни раз завысила любую перестраховку, Сергей виделся ей ясновидящим, не человеком, а полузверем, который по запаху пота способен был определить опасность, учуять ее, поведя головой и втянув чуткими ноздрями воздух, услышать биение сердца и...

Сам он останется жив. Эта мысль не была злой, но обреченной, а для Сергея даже какой-то позорной. Видит бон Лейла не хотела видеть спину убегающего Сергея. А что еще он сможет сделать в такой ситуации, когда увидит страх, застывший на ее лице, что-то настораживающее в ее поведении?

Нет, он просто человек.

Человек.

Она повернула головку замка, так и не решив, что говорить, как вести себя.

Дверь открылась, и Марк увидел просто уставшее лицо женщины, слабую улыбку, услышал ее чуть болезненный голос: