Наталья Перфилова - Я покупаю эту женщину

– Конечно. Встречаться с охранником для приличной женщины стыдно, – спокойно отозвалась Марго, направляясь к обшарпанной двери подъезда. – Ничего личного, Сереж. Ты отличный парень и все такое… Но ты не моего круга, сам понимаешь…

– Ах, не твоего круга! – Охранник схватил девушку за локоть и резко развернул. – Не твоего круга! – Он крепко прижал ее к себе и, запустив одну руку под блузку, стал покрывать лицо и шею поцелуями.

– Прекрати балаган.

Марго оттолкнула парня и поспешила в спасительную темноту подъезда. Торопливо поднимаясь по ступенькам к двери своей квартиры, она ни разу не обернулась, потому что и так чувствовала – взбешенный до предела Сергей не отстает ни на шаг. Еще одна публичная сцена не входила в ее планы.

Оказавшись в квартире, Марго сразу успокоилась.

– Ну? И что весь этот концерт означает? – поинтересовалась она, опускаясь на край огромной круглой кровати, занимающей почти половину комнаты. – Ты настолько сильно хотел меня, что даже не смог дождаться окончания занятий? Что за бес в тебя вдруг вселился? Какого черта ты строишь из себя крутого мачо, малыш? Тебе не кажется, что ты немного забылся, а? Ты понимаешь, что лишился работы? А ведь мой муж платил приличные денежки. Да и утруждаться за них особо не приходилось. Ну, разве что вот здесь, на этой кровати… – Марго с насмешкой посмотрела на застывшего в дверном проеме Сергея. – Но я не думала, что тебе это в тягость. Кажется, тебе и самому нравилось. Я не права?

– Я думал, тебе тоже… нравится, – пробурчал Сергей, глядя на нее с почти нескрываемой ненавистью.

– Ну да, было неплохо, – пожала плечами Марго. – А с чего вдруг ты решил, что это не так?

– «…Мне доставляет удовольствие мысль, что, как Ткачев ни старался, все равно получилось не по его, а по-моему…» – передразнил охранник. – Вот что тебе доставляет удовольствие, а на меня плевать! Меня ты просто используешь как… как бессловесный тренажер для своих физических потребностей! Вот только не надо делать такие удивленные глаза. Я прекрасно понял, что ты говорила своему дорогому Евгению.

– Да… слух у тебя отменный, – кивнула Марго, – ты же сидел далеко…

– Мой слух здесь ни при чем, я просто умею читать по губам… Был в моей жизни такой период, когда пришлось научиться. Не ожидала?

– Нет, как я могла знать, Сереж… – Маргарита улыбнулась. – Забавно. В следующий раз, когда захочу что-то от тебя скрыть, буду отворачиваться.

– Не вижу повода для радости, – хмуро отозвался охранник. – Я видел все, что ты говорила своему адвокату. Теперь я прекрасно знаю, что ты обо мне думаешь и чего все эти улыбочки стоят.

Сергей, наконец, отлепился от косяка и прошел в комнату. Сев напротив Маргариты в кресло, он вытянул ноги и уже не столько со злостью, сколько с презрением окинул взглядом маленькую фигурку, застывшую на краю огромной кровати.

– Ну… что скажешь в свое оправдание? Давай, я готов послушать.

– Что именно ты хотел бы от меня услышать, Сереж? – все с той же улыбкой поинтересовалась Марго. – Ну хорошо, ты услышал… вернее, увидел то, что тебе было видеть вовсе не обязательно. Я понимаю, мои слова ранили твое самолюбие и все такое. Но ты же взрослый мальчик, и производишь впечатление разумного человека. Ты что же думал, что наши с тобой встречи в этой убогой квартирке… что это любовь? Ты правда так думал, Сереж? – Марго с усмешкой посмотрела на собеседника. Он торопливо опустил глаза. – Ты действительно думал, что я встречаюсь с тобой, потому что влюбилась? Что я, например, мечтаю с тобой жить, детишек воспитывать, носки тебе стирать? А, Сереж?

– Представь себе, я надеялся, что ты хоть что-то ко мне испытываешь. Такой вот я дурак! – со злостью отозвался собеседник. – Я думал, если женщина ложится с мужиком в постель, то это происходит не из жалости, не от презрения… А немножечко с другими чувствами… Хотя нет, что это я! На жалость ты не способна… Черт! Ну надо же быть таким идиотом. – Сергей с досадой стукнул кулаком по подлокотнику кресла. – Да хватит улыбаться! Я ничего смешного не говорю!

– Из жалости, говоришь… – задумчиво повторила Марго. – Из жалости… А за что тебя жалеть-то, Сереж? Ты что, больной, юродивый, несчастный? Молодой парень, симпатичный, здоровый. Вся жизнь впереди расстилается чистым листом… Если уж я и сделала это из жалости, то уж точно не к тебе. Меня жалеть надо, а не тебя. Это мне приходится притворяться и лицемерить…

– Спать с кем попало, со всякой швалью, – с хмурой усмешкой добавил собеседник, – потому что муженьку, которого ты окрутила ради денег и заманила всеми правдами и неправдами в ЗАГС, на тебя наплевать. Он превратил молодую супругу в домашнюю собачку, которая за корм и мягкую подстилку готова приносить ему в зубах тапочки…