Юлия Алейникова - От создателей Камасутры

Сидя в пустой комнате и томясь от бездействия, я в итоге решила отказаться от первоначального плана. Открытие ворот было бы подобно смерти. Они сразу засекли бы, что на вилле побывали посторонние, и, уж конечно, поймали бы меня без особых трудов. Вон их сколько тут собралось! Поэтому, взвесив все «за» и «против», я пришла к единственно возможному выводу. Уходить надо морем. Может, выбраться отсюда по воде гораздо легче, чем забраться. К тому же охрана у них поставлена из рук вон плохо. Не исключено, что со стороны моря базу вообще никто не охраняет.

Я прислонила мужика к стене и строго спросила:

– Вы хотите отсюда выбраться?

Он судорожно кивнул.

– Тогда извольте двигаться поживее, я вас на себе тащить не могу. Если отстанете, помогать не буду.

Он содрал со рта пластырь и заверил меня, что пойдет сам.

– Чудно, – я поманила его рукой и пошла к выходу.

Во дворе по-прежнему маячила парочка головорезов. А я была уверена, что они ушли на совет! К счастью, службу свою они несли халтурно: стояли, привалившись к капоту машины, спиной к нам, и, судя по всему, травили скабрезные анекдоты, уж больно мерзко они ухмылялись по очереди в паузах между фразами.

Я, пригнувшись, побежала к углу дома, стараясь прятаться за машинами, за углом прижалась к стене и взглянула в сторону моря. На пирсе с автоматом на плече сидел охранник и болтал в воде ногами. Как и парочка во дворе, в сторону дома даже не оборачивался. Умница, так и сиди.

Я махнула рукой избитому индусу и рысью понеслась к морю, стараясь не разгибать спины, чтобы из окон нас не заметили. Перебежала к стене, уцепилась за железный веер, висевший над валунами, и прыгнула в воду. Спасенный, стеная и охая, поспешил следом. Выгрести за решетку оказалось трудновато, я весьма средне плаваю, по-женски держа голову высоко над водой, и плыть против волн было нелегко. Зато помятый бандитами индус, когда мы выбрались из дома, нацепил очки, лежавшие у него в кармане, и ровными гребками бодро рванул на свободу. Ничего себе, какая прыть! Я изловчилась и ухватила его за штанину. Немного побрыкавшись, он смирился и потащил меня на себе. Я, конечно, ему помогала, работая ногами изо всех сил. Минут через десять, вконец вымотанные, мы выбрались по ту сторону ограды на каменистый берег и, спотыкаясь от усталости, побежали вдоль линии прибоя в поисках места, где можно было бы выбраться с пляжа.

Пробежав метров двести, мы вскарабкались по уступам на берег и сразу нырнули в кусты. Никакого шума со стороны виллы я не слышала, значит, пленника еще не хватились. Для пущего веселья я вновь закрыла дверь его темницы на ключ и выкинула его – пусть поломают себе головы – куда он испарился?

В поисках дороги нам пришлось изрядно поплутать. Причем мой – спортивный только на воде – новый друг нахально повис на мне, едва передвигая ногами. Я волокла его из последних сил, спотыкаясь на ухабах. Пока мы добрели до шоссе, я уже вымоталась вконец, у меня даже колени дрожали, но очень уж хотелось убраться подальше от проклятого дома.

Когда мы оказались на дороге, эта неблагодарная свинья, спасенный мной индиец, рванул на проезжую часть, остановил кативший мимо грузовичок, влез в него – и был таков! Ни «спасибо», ни «как же вы», ни «до свидания»! Хам! Сволочь! Спасай таких! Гадина!

Я вся клокотала от возмущения, меня трясло от ярости так, что, попадись этот тип сейчас мне в руки, я порвала бы на части! Пылая праведным гневом, я завязала на голове бандану и потопала обратно к дому Джамша. Солнце, как назло, нещадно палило с самого утра, на дождик не было ни намека. В небе не наблюдалось ни одной, даже самой завалящей тучки.

От усталости меня качало. Да так, что, не удержав равновесия, я случайно свалилась в тележку со свежей рыбой, которую катил вдоль обочины какой-то парнишка. Извинившись, я вылезла из тележки, вся облепленная чешуей. Теперь меня сопровождал рой гудящих мух. Подбирать такую вонючую пассажирку никто из водителей не пожелал, едва притормозив, они тут же прибавляли газу.

А когда на меня пописал бредущий по дороге слон, я окончательно пала духом: завалилась в придорожные кусты и рыдала там не меньше часа, пока какой-то добрый дедушка в белой хламиде не сжалился надо мной и не вытащил на свет божий. Он продал мне по дешевке старенький велосипед с ужасающей «восьмеркой» на переднем колесе. Когда он махал мне вслед, с теплой улыбкой на лице глядя, как меня мотает из стороны в сторону, в моей голове возникла крамольная мысль: «Пятьдесят баксов за такую рухлядь – не многовато ли?»