Юлия Алейникова - От создателей Камасутры

Всю обратную дорогу я пребывала в глубокой задумчивости. Джамш, помогая мне выйти из машины у его дома, взял меня за руку и, глядя в глаза, проговорил мягким, удивительно ласковым, свойственным только ему голосом:

– Не надо так печалиться! Все будет хорошо, я обещаю. Порою вещь, которую долго и далеко разыскиваешь, обнаруживается совсем рядом.

Признаться, я не сразу поняла, что он имеет в виду. Услышав, что Джамш все разузнает самостоятельно, я напрочь выбросила из головы вопросы поисков Махараджи.

Джамш куда-то укатил. Галя, как обычно, торчала в кухне. Она мало интересовалась нашими делами и, увидев меня, только и спросила: «Что, уже вернулись?»

Кивнув ей, я прошла в гостиную и, плюхнувшись на ковер, оглядела комнату. Чистота. В саду за последние пару дней появились новые клумбы. Галя с ее бешеной энергией скоро перелопатит все Гоа! Клочок земли вокруг дома был прополот, непонятно, как она определила, что является местным сорняком, а что – культурным видом растений? Слегка покосившаяся ограда – поправлена. На террасе стояло ведро с краской, все ясно: как только сезон дождей закончится, наш пензенский электровеник покрасит дом. Солнышко все чаще нас радовало, прогоняя тоску и сырость своими ласковыми теплыми лучами. А чем я могу порадовать хозяина этого дома?

«Спроси его самого!» – пришла в мою голову неожиданная светлая мысль. Вечером, когда Джамш играл, сидя за домом, на флейте, а я устроилась рядышком, под каким-то раскидистым деревом, названия которого я никогда, наверное, не узнаю, я спросила, чем отблагодарить его за такую заботу и участие. К счастью, он задумался.

– Пригласи меня в гости в Россию, – робко, как-то по-детски проговорил он.

– Да с удовольствием! – обрадовалась я.

– Зимой.

– Когда хочешь! Приезжай хоть на целый год!

– Я всегда мечтал покататься на санях с тройкой.

– Откуда ты знаешь про тройки? – удивилась я.

– Читал ваших писателей. Пушкина, Толстого, Куприна, Бунина. – С ума можно сойти! Он никогда не перестанет меня удивлять. – У меня нет телевизора, зато я много читаю.

– Но я не видела у тебя книг.

– Я записан в библиотеке в Маргао. Это хорошая библиотека. Много книг французских, английских, русских, американских писателей. Мне нравится русская литература.

– Я живу в Петербурге. И из моих окон виден Летний сад, – зачем-то сказала я. – Когда ты приедешь, мы съездим во все пригороды, я покажу тебе наши соборы. Сходим в «Мариинку». Это театр оперы и балета. Очень хороший.

– Здорово! – Его глаза засияли таким восторгом и нетерпением, что мне стало жаль – почему мы не можем отправиться в Петербург прямо сейчас?

Следующие два дня я встречала Джамша в дверях с неизменным вопросом: «Ну как, узнал что-нибудь?» Что именно Джамш должен был узнать, я и сама толком не ведала. Может, что-либо о скоропостижной безвременной кончине Кровавого Махараджи? А может, о его официальном визите в Гоа?

– А вдруг этот паразит решил совсем здесь не появляться? Ведь полиция разгромила его заведение под Маргао, а я почти сровняла с землей тот притон в Кольхапуре, – приставала я к Джамшу во время ужина.

– Он прекрасным образом работает. Разрушения ликвидировали уже к вечеру следующего дня. А в Гоа у него подобных точек не одна и не две, – устало потирая лоб, ответил Джамш.

На следующий день он приехал домой около полудня и с порога крикнул мне:

– Есть новый адрес! Сингх купил дом на побережье между Панаджи и Гоа Велья. Мы можем совершить небольшую загородную прогулку, заодно осмотреть новую недвижимость вашего знакомого. Оденьтесь удобно и неброско. Возможно, часть пути нам придется пройти пешком.

Дорога вилась среди поросшей редким кустарником равнины, вдали мерцали в мягком свете солнца поросшие густой зеленью горы, мир был прекрасен, свеж и безмятежен. Душа моя ленилась, боевого пыла как не бывало. Таскаться по зарослям не хотелось, но сердце чувствовало, что придется. Предчувствия мое сердце не обманули. От главной дороги в сторону моря уходила грунтовка, на повороте маячила неброская надпись: «Частная территория». Наше такси проехало еще с полкилометра и свернуло в кустарник.

– Зачем мы так далеко отъехали? Теперь назад вон сколько топать, – капризно пробубнила я. Сегодня явно был не «день Бэкхема», мне за саму себя было ужасно стыдно, но перестать дурить я все не могла. Со мной такое бывает, к счастью, не очень часто. В подобных ситуациях самое лучшее – это рявкнуть на меня или сказать мне какую-нибудь обидную вещь, чтобы пробудить мое самолюбие. Но Джамш на такие вещи скорее всего не способен, а значит, я буду вредничать, кукситься и вести себя отвратительно, пока жизнь сама все не поправит.