Юлия Алейникова: От создателей Камасутры

Ни одного звука, кроме шелеста ветра, не нарушало мертвый покой этого места.

– Ничего. Только прах и пыль, – тихо проговорил Педро, глядя на то, что еще недавно было неприступной крепостью Кровавого Махараджи. – Прах и пыль!

– Думаете, никто из них не выжил? – тихо спросила моя дочь.

– Нет, – сухо ответил Джамш.

У него было странное, словно окаменевшее лицо, он стоял, отвернувшись от нас, глядя на далекие снежные вершины, но я все равно заметила сверкающую одинокую каплю, медленно стекавшую по его щеке. Мне до боли захотелось обнять его, сказать ему что-то теплое, доброе, выразить свою безмерную, бесконечную благодарность этому человеку. Но я не решилась. Только осторожно взяла его крепкую горячую ладонь и тихо сжала ее в своих слабых прохладных руках. Он ответил на пожатие и мягко отнял свою руку.

На большее я не решилась.

– Сэнге! – вдруг осенило меня.

Как же монах, он ведь собирался идти к Сингху? А что, если?..

– Надеюсь, он жив. Я успел предупредить его за пять минут до взрыва, – обернулся к нам Джамш.

Его лицо уже было спокойным и улыбчивым, как всегда, он весело взглянул на каждого из нас, словно увидел впервые. И тут же раздался звонок. Обычный телефонный звонок.

– Это Сэнге, – улыбнулся Джамш, доставая из кармана запыленных рваных джинсов чудом уцелевший мобильный телефон. – Он спрашивает, не подвезти ли нас? Оказывается, он покинул виллу минут за двадцать до взрыва и уже забрал свой пикап.

Я на секунду задумалась.

– Пожалуй, я бы хотела пройтись.

– Я тоже, – согласился Денис.

– И я. Как-то на воздухе лучше, – проговорил Василий, поглаживая рукой грудь.

– Ладно, я с вами, – согласилась Вероника, мельком взглянув на свои каблуки.

– А вот я, пожалуй, проедусь, – отозвался Педро. – Устал я что-то от всех этих потрясений…

– Я составлю вам компанию, – сказал Джамш. – А за вами мы вышлем из города такси, – обернулся он к нам, выключая телефон.

По пустой, залитой ярким слепящим солнцем дороге шли четверо. Двое мужчин и две женщины. Шли они, крепко держась за руки. Вокруг расстилалась долина, серая, продуваемая ветрами, замкнутая кольцом гор, так, что казалось, эти четверо идут по дну гигантской серебряной чаши с неровными кружевными краями. Серые, припорошенные снегом горные вершины напоминали цветом потемневшее, давно не чищенное серебро.

Мы шли молча, испытывая огромное, безмерное счастье – просто от того, что мы снова вместе. И ничего не надо было объяснять. Мы просто растворились в просторе этой долины, впитали в себя ее запахи, звуки, наслаждались шумом ветра и светом солнца. Потому что каждый из нас в этот день испытал на себе близкое дыхание смерти, а после прикосновения к вечности душа не может остаться прежней.

Наверное, ближе к вечеру, сидя в уютном гостиничном номере, мы будем взахлеб, перебивая друг друга, рассказывать о своих приключениях, но пока нам хотелось просто молча идти по этой прямой, уходившей в неизвестность дороге и ощущать жизнь каждой клеточкой своего тела.

Шеф полиции Педро Шиваджи и полковник индийских спецслужб в отставке Джамшджи Бхартрихари Бхавсингхджи уехали на стареньком монастырском пикапе, тактично решив оставить нас одних.

А вечером, когда все официальные мероприятия были завершены, Педро и Джамш присоединились к нам за ужином. Вот тогда вся наша индийская одиссея была представлена в красках, со смехом, с шутками, охами и вздохами. Каждый внес в рассказ свою лепту. И даже Джамш был беззаботно весел, не улыбался своей отстраненной светлой улыбкой, а смеялся – весело, от чистого сердца. И тогда я подумала: а доводилось ли ему вот так веселиться за последние пять-шесть лет?

Джамш задержался в Ладакхе на две недели и прилетел на Гоа совершено ожившим, с веселыми искрящимися глазами. Педро к этому времени уже разобрался с той частью многоголовой гидры – я имею в виду империю Махараджи, – которая базировалась на вверенной ему территории. С известием о смерти «кровавого» Сингха его конкуренты тут же попытались прибрать к рукам освободившуюся нишу, но благодаря доблестным усилиям шефа и его подчиненных на Гоа им это сделать не удалось. В других штатах работы полиции по-прежнему хватало.

Из Индии мы вылетели нашим дружным коллективом, решив провести пару недель во Франции, потом ребята должны были отправиться в Англию, ликвидировать отставание от учебной программы. Педро с семьей возвратится в Индию. А мы – я, Василий и Джамш – полетим домой, в Россию, и, если Джамшу повезет, он увидит снег, во всяком случае, культурную программу для него я уже разрабатываю. Во время нашего перелета во Францию он слушал мои рассказы о Петербурге.