Галина Зарудная: Яд иллюзий

Я прошла к столу и села на свободный стул напротив Гришина.

Продолжая следить за мной не моргающим взглядом, он, кажется, потихоньку стал брать себя в руки, потому что по выражению его лица было видно, что он изо всех сил пытается найти для себя объяснение происходящему.

Я решила больше не мучить его и сняла парик.

Он изумленно вытаращил глаза, словно такое действие шокировало его еще больше. Лицо молодого человека перекосилось от ярости.

– Это что – эксперимент? – Выкрикнул он и рассыпался громкими матерными возмущениями.

Затем быстро отодвинул свой стул от стола и упал в него с видом полного пренебрежения, давая тем самым понять, что затея наша, что бы она ни значила, выглядит для него, как дешевый трюк, и не более. Но все же не мог оторваться от моего лица.

– Ты подумал, что я Мира? – Заговорила я, наконец.

– Еще бы! – Хмыкнул парень. – Кто б не подумал. Я даже решил, что меня разыгрывали все это время, что она жива.

– Ты знаешь, кто ее убил?

– Откуда мне это знать? – Ответил он резко, и глаза его опасно блеснули.

– Тогда может, ты знаешь, кто я?

Гришин какое-то время сосредоточенно изучал меня. Потом ухмыльнулся:

– Черт! Догадываюсь…

– Мира, – мой голос неожиданно дрогнул. – Мира знала обо мне?

Парень кивнул и снова принялся ожесточенно кусать губы. А я почувствовала, что не могу больше сдерживать слез, что глаза вот-вот лопнут, если я буду продолжать их сдерживать.

– Расскажи мне о ней, – попросила я.

Михаила Гришина, очевидно, удивили слезы, стекающие по моим щекам и, быть может, разжалобили, потому что тон его немного смягчился.

– Что рассказывать? – Он подумал с минуту и пожал плечами. – Про интернат? Про то, как выживать на улице? Про наркотики и проституцию, что неизбежны в такой ситуации?

– Нет, не это, – перебила я с чувством. – Расскажи мне, какой она была? Она ведь наверняка любила животных, мечтала о семье, о родных, о том, чтобы ездить на море с родителями…

– Ни о чем таком она не мечтала! – Он криво усмехнулся. – Какие нахрен родители! Она ненавидела их с рождения. Море? Что-то я не помню, чтобы она рвалась на море. Один раз мы поехали отдыхать, но она тогда заболела и готова была убить меня. А вот животных она любила, это точно. Собирала, как ненормальная всех раненых собак и кошек, какие только встречались. Это был какой-то дурдом! Могла реветь над тушкой раздавленной только что кошки на дороге… Будь ее воля, превратила бы мой дом в питомник для беспризорных тварей. Я выбросил несколько животных, так она меня чуть не зарезала. У нее была такая мания, чуть что, бросаться на меня с ножом. Вспомнить жутко… Но я ее не убивал! Я любил Мирку!

– Почему же ты ее не защитил?

– Я? А я мог ее контролировать? Она делала, что хотела! И вообще, пусть бы ее этот мажор столичный защищал – Чадаев! Звезда балета! Если не он сам ее прикончил! Его уже арестовали, кстати, – поинтересовался парень у Борщева. – Нет? То-то же! Так никогда и не узнаете, кто ее замочил…

– Артем Лихачев, – сказала я чуть слышно.

– Что? – Брови парня сбежались к переносице.

– Ведь ты с ним знаком?

– С Тёмой? – Хмыкнул парень. – Мы учились вместе в интернате.

Я молча переглянулась с капитаном.

– Клянусь, я этого не знал, – пожал плечами Леша.

– А тебе все знать надо, – съязвил Гришин.

– Значит, – спросила я. – Вы были друзьями? Ты, Лихачев и Мира.

– Значит! От нас вечно всем доставалось в интернате, – похвастался парень. – Но потом он какого-то черта ради пошел в ментуру. И наши дороги разошлись…

– Это ты позже будешь рассказывать, – раздраженно вставил Борщев. – Где и когда ваши дороги разошлись, а потом снова сошлись! Черт! Всегда знал, что в отделении у тебя свои люди.

– Ты тут на Тёму не гони! Докажи сначала! – окрысился Гришин.

– У Миры были какие-то отношения с Лихачевым, – продолжала я.

– С кем у нее не было отношений – вот какой должен быть вопрос, милая! – Съехидничал молодой человек. – Что вы пристали к нему?

– Неужели ты никогда не догадывался, что это мог сделать он, – я пристально смотрела парню в глаза. – Неужели не знал, на что способен твой лучший друг?

– Зачем ему это делать?

– Я думала, ты мне скажешь.

Наступило минутное молчание. Гришин нервно гладил коротко стриженную голову, блестящие темные глаза быстро бегали от меня к Алексею.

– Нет. – Он наконец не выдержал и быстро замотал головой. – Только не Тёмка! Вы на понт меня берете, да? Ну, конечно. Узнали про нашу интернатскую дружбу и давай раскручивать… Ничего у вас не выйдет! Тёма в этом не замешан. Может он и трахал Мирку, ну так что? Обвините в убийстве всех, кто ее трахал!