Чингиз Абдуллаев - Твой смертный грех

– Какой? – Роберт повернулся и, увидев незнакомца, сжал ладонь Ирины. – Ничего страшного, это мой помошник. Он летит с нами на всякий случай. Можешь о нем не беспокоиться.

Ирина согласно кивнула. Теперь она была абсолютно счастлива. Целых семь дней непрерывного счастья. На какой-то момент ей даже стало стыдно, ведь она летела к своему сыну. Но чувствуя, как ее ладонь сжимает Роберт, она забывала обо всем на свете и думала только о предстоящих «каникулах».

Если бы я только мог вернуть все события обратно. Если бы мог избежать глупых и непростительных ошибок, которые допустил. Откуда мне было знать, что Тухват враждует с Ревазом Московским, одним из самых известных преступных авторитетов, который считался некоронованным королем преступного мира. И который хотел узнать, куда Тухват дел уральский воровской общак, доверенный ему подельниками. Когда мне сказали, что Тухват пошел на такой беспредел и присвоил общие деньги, я понял, что спасти его уже не мог никто, даже Леонид Димаров. Есть определенные законы в преступном мире, которые нужно исполнять беспрекословно. Например, если в колонию или тюрьму приходит «малява» какого-то известного «вора в законе», ее должны исполнять все сидящие там заключенные. Любой, кто попытается оспорить это решение, обычно не доживает до утра. Исключений не бывает никогда. На этом страхе держится весь преступный мир.

Но тогда я еще не знал, что меня ищет сам Реваз Московский. И не подозревал, что вместе с бандитами меня разыскивают и все сотрудники милиции, купленные Ревазом и его друзьями. А потом кто-то догадался проверить гостиницы. И, конечно, рано или поздно очередь должна была дойти до гостиницы «Россия», где я не просто остановился, а еще и показал свой паспорт. Так что это уже было делом техники – выяснить, кому я звонил по телефону в номере. Вычислили все три телефона – Мубаряков, тетя Лиза и Петр Евгеньевич Шершенский.

К тому времени я уже работал на его комбинате и имел даже койку в их общежитии. Учитывая, что у меня не было высшего образования и я практически ничего не умел, он взял меня своим личным водителем. Я познакомился и с его милой супругой. Им обоим было под шестьдесят. Удивительно светлые и порядочные люди, такие так редко попадаются в наше сволочное время. Нужно было видеть, какая у них библиотека, какие люди к ним приходили и, наконец, с какой нежностью и вниманием они относились друг к другу.

Петр Евгеньевич был из породы тех интеллигентов, которые ни одному своему сотруднику никогда не тыкают. Даже ко мне он обращался только на «вы». А как супруги разговаривали друг с другом! Потом я узнал, что они были знакомы еще со школы. Представляете, что это такое? Влюбиться в девочку, с которой сидишь за одной партой, и прожить с ней всю жизнь. Или влюбиться в мальчика, который оказался с тобой в одном классе, и пройти с ним рука об руку больше полувека. Я иногда просто завидую таким людям.

Я работал с Шершенским больше трех месяцев, когда решил позвонить брату. Равиль сообщил, что у них все в порядке, дети растут, мать хорошо себя чувствует. И уже в конце разговора сказал, что несколько дней назад в своей квартире был найден убитым Хасан Хизирович. Я прямо-таки ахнул. Начал расспрашивать брата, кто его убил, но тот сам ничего не знал.

Я положил трубку в очень расстроенных чувствах и целый день не находил себе места. Я ведь хорошо помнил, что Димарова к нам приглашал именно Мубаряков. И теперь Хасана Хизировича застрелили. А вспомнив, как звонил ему из гостиницы, я подумал, что теперь такая же опасность угрожает тете Лизе, поэтому решил перезвонить ей в Санкт-Петербург, но ее телефон не отвечал. Я звонил весь вечер, но телефон упрямо молчал. На следующий день опять звонил, и она снова не отвечала. Вечером я попросил Петра Евгеньевича отпустить меня на один день.

– Что случилось? – поинтересовался он.

– Я волнуюсь за тетю Лизу, – пояснил я. – После того как умер ее муж, она живет одна. Ее дочь сейчас в Германии, и уже два дня тетя Лиза не отвечает на мои телефонные звонки.

– Разве ты ничего не знаешь? – удивился Петр Евгеньевич. – Она неделю назад уехала в Германию к дочери и вернется только через три месяца. Мы недавно с ней разговаривали, она просила передать тебе привет.

Вот тогда я немного успокоился. Мубарякова убрали, но тетя Лиза успела уехать. К этому времени я уже сумел найти себе подходящие патроны, и теперь мой пистолет был с полной обоймой, которая довольно скоро мне пригодилась.