Наталия Левитина - Блондинка в Праге

Десять лет назад мы с Игорем вложились в проект, постепенно превратившийся в нашу навязчивую идею, obsession. Как водится, сначала мы и не подозревали, что история будет развиваться подобным образом. Просто выделили средства исследовательскому институту, проектировавшему уникальный кардиологический аппарат, и продолжали все эти годы потихоньку вкладывать деньги. А когда «Кардиостимэкс» дозрел, наших с Игорем медицинских познаний хватило на то, чтобы понять: этот волшебный аппарат: 1) подарок человечеству, 2) золотая жила.

Последние три года, параллельно с основной работой, мы проводили испытания, устраивали презентации, высиживали сотни часов в приёмных, умасливали нужных людей, выбивали патент на изобретение, получали лицензию в Федеральной службе по надзору в сфере здравоохранения, регистрировали товарный знак…

Наш «Кардиостимэкс» ждали врачи и пациенты, а мы тем временем продирались сквозь адское горнило бюрократии. Нас душили и топили, не пускали на рынок. Но три года каторги закончились, сейчас мы достигли цели. «Кардиостимэкс» вот-вот появится во всех российских больницах, а также выйдет на международный рынок. Китайцы настолько заинтригованы, что на переговорах забывают о восточной сдержанности – распахивают узкие глазки так, что хоть Барби с них рисуй!

А мы с Игорем замерли в шаге от покорённой вершины. Что мы чувствуем сейчас, когда пройден длинный путь и наступает время собирать камни, это будут не просто камни, а бриллианты самой высшей пробы!

Лично я испытываю некоторое опустошение. Как в песне Высоцкого: «Стоишь на вершине, ты счастлив и нем, и только немного завидуешь тем, всем тем, у которых вершина ещё впереди». Да, устала. Но что мы будем делать дальше? За три года я привыкла день и ночь повторять заветное слово – название нашего чудо-прибора. А теперь остаётся только подставлять карманы и пачками открывать швейцарские счета. Но это уже неинтересно…

Нет, безусловно, деньги дарят свободу и независимость. Мы с Игорем только о них и мечтали, когда затевали собственный бизнес. Но основные потребности уже давно удовлетворены, и на первое место выдвинулась идея. Мы работали на результат и не видели ничего, кроме заветной цели – пробить, внедрить «Кардиостимэкс».

Мы это сделали.

Теперь почему-то немного грустно…

Впрочем, я уже думаю о новом проекте. Зондирую почву, изучаю вопрос. Думаю, теперь надо вложиться в спинальные медтехнологии. Если простыми словами, моя идея касается транспедикулярных конструкций, фиксирующих позвоночник в процессе хирургического лечения осложнённых переломов… Игорь почему-то протестует, не хочет и слышать о моём проекте.

Что ж, вероятно, партнёр прав, и рано говорить об этом.

…Вздохнув, я вернулась к действительности и перевела взгляд на экран ноутбука. Там зависло деловое письмо, текст требовалось поправить.

Через полчаса из динамиков донеслось сообщение, что лайнер начал снижение, и вскоре мы произведём посадку в аэропорту Рузине. Температура воздуха в Праге двадцать два градуса, без осадков…

– Далеко до города? – спросила я у приятного молодого человека, встретившего меня в аэропорту.

Это был представитель турагентства. Через эту фирму Игорь забронировал для меня экскурсии, они также пообещали обеспечить трансфер.

– Всего ничего, – ответил Богуслав.

Да, моего гида звали именно так. А я-то думала, он будет Вацлавом или Иржи, – других чешских имён я не знала. Но мне достался Богуслав. Он говорил по-русски с милым акцентом.

– Подождите минутку, я должна позвонить.

Набрав Наткин номер, выяснила, что пока я летала среди облаков, ребёнок забрался в лесную глушь. И сейчас у них полный бардак – разбивают лагерь, ставят палатки, все орут и мечутся.

– Наша палатка свалилась прямо на нас, – горячо шептала Натуся, – я подавала эти штучки, а он натягивал, и вроде бы всё отлично, но вдруг она съехала набекрень!

– Что подавала? Кто натягивал?

– Лёня! Он тянул верёвки! Но она свалилась. Палатка. А потом мы начали всё сначала, но уже с инструктором, и Лёня два раза задел меня локтем! Ты представляешь?!

– Классно! – восхитилась я. – Здорово. Но постой-ка, почему ты сказала, что это ваша палатка? Ты же не собираешься жить в ней с Леонидом? – насторожилась я.

– Мама! – обиделась Натка. – Наша – в смысле, что нам поручили её установить. А жить я буду в палатке с девочками.

– Слава богу! Прямо от сердца отлегло!