Влада Ольховская - Гарантийный ремонт разбитых сердец

А по пьяной лавочке можно и поболтать!

Яков с легким презрением наблюдал, как его собственные охранники пытаются усадить мужчину в кресло. Безнадежный случай! Такой экземпляр пропал…

– О, а я тебя помню! – заявил Виталик, когда его взгляд наконец сфокусировался на Якове.

«Тебя» непривычно резануло слух, однако Яков предпочел не поправлять. Сейчас Виталик в добродушно-болтливом настроении, а если с ним спорить, проявит агрессию.

Ничего, все рано или поздно получат по заслугам.

– Да, мы встречались, – кивнул Яков. – Но в то время наша беседа получилась очень короткой.

– Угу, ты хотел знать, работает босс дома или нет… Я по-о-омню!

В принципе, тогда Яков хотел узнать больше, но очень уж его раздражало это пьяное быдло. Он понадеялся, что Лекс со всем справится, однако и Виталика устранять не стал, оставил в качестве запасного варианта. Получилось, что не прогадал.

– Теперь я хочу больше узнать о твоем боссе.

– Неприятный, – уверенно заявил Виталик. – Смотрит на людей, как на г…но. Но, блин, респект ему, потому что он вроде покоцаный, а я его все равно боюсь!

Да, тяжело все-таки направлять пьяные откровения в нужное русло.

– Меня интересуют его слабые места.

– А нетути! – захохотал мужчина. Взгляд его снова расфокусировался. – О, тяжко вам будет, если вы захотите его слабость искать! Лучше и не лезть!

Один из охранников вопросительно взглянул на Якова, разминая кулаки. Понятно, на что намекает: нечего с пьяной рожей возиться, лучше выбить из него информацию – и все. Но Яков жестом приказал ему оставаться на месте.

Бить Виталика – крайний вариант. Велика вероятность, что он перейдет на слепую агрессию, тогда подходить с вопросами бесполезно.

– Я слышал, что Вербицкий сильно болеет, – Яков продолжил говорить ровно и спокойно. – Это можно использовать? Забрать у него какие-то лекарства? Надавить на врача?

– Да, он болеет, – подтвердил Виталик. – Он же чуть не сдох однажды! И лекарства он пьет, но я не знаю какие. Не думаю, что очень редкие. У него своя клиника есть, ты знал?

В такие подробности Яков не вдавался, однако и удивлен не был. Ему сообщили, что Вербицкий является совладельцем многих компаний.

– Хорошо, а с врачом что?

– Француз! Он приезжает иногда, смотрит босса, а потом – чу! – в свою Францию обратно. Лягушек жрать!

И снова пять минут тупого хихиканья.

– Можно как-то подкупить или убрать этого Андрея? – не сдавался Яков. Он осознавал, что без личного охранника подобраться к адвокату будет не в пример проще.

Вместо ответа Виталик скрутил фигу, демонстрирующую грязные пальцы и погрызенные ногти, и громко стукнул ею по столу.

– Вот вам! Я с этим Андреем только один раз пересекался, но сказать могу четко: жуткий тип. Я не знаю, из какой преисподней его призвали, но смотреть на него страшно.

Снова байки с намеком на чудовище пошли! Они что, сговорились все?

Хотя нет, аплодисменты Вербицкому. Скорее всего, он намеренно взял на работу какого-то уродца, чтобы страх наводить. Такие, как Виталик, видят страшную морду, а додуматься, что люди тоже бывают с отклонениями, не могут. Очень хитро! Страх перед мистикой – дополнительная защита.

К сожалению, этот Андрей – не просто пугало, а реальная проблема.

– Хорошо, а Вадим? С Вадимом что?

– У Вадима все хорошо, – удивленно икнул Виталик. – А что с ним не так?

– Его можно переманить на свою сторону?

– Не… Он босса воспитал, он ему помогал – и босс Вадиму тоже помогал. У них общий бизнес где-то есть. А еще Вадим ни-и-ичего не боится!

Да что ж такое! Неужели и правда придется отказаться от плана?!

Яков решил прибегнуть к последней стратегии:

– Ну а семья у Вербицкого есть? Люди, через которых на него можно воздействовать? Родители, жена, дети?

По сведениям, которые Якову удалось получить, Вербицкий являлся бездетным холостяком, но это ничего не значит. Адвокат вполне мог скрывать свою личную жизнь. К тому же смерть его отца – общеизвестный факт, а вот про мать ничего не известно.

– Никого не помню, – пожал плечами Виталик.

– А ты подумай. Может, он матери звонил? Или навещал ее?

– Не-а, я слышал, мамаша его дуба дала, когда он совсем мелкий был. Я не знаю, правда или нет, но я ее никогда не видел. Его отец растил, а потом – Вадим.

Опять Вадим! С этим точно ничего не выйдет.

– Вряд ли он жил один, будучи парализованным, – не сдавался Яков. – Наверняка кто-то помогал!

– Я пить хочу!

Яков с трудом сдержал желание схватить Виталика за рыжие патлы и приложить пустой башкой об стол.