Наталья Александрова - Рыжий кот в темной комнате

Надежда спустилась по плавно изогнутой мраморной лестнице и оказалась перед дверью, на которой пылающими черно-красными буквами было выведено: «Музей чертей».

Такое название не показалось Надежде Николаевне слишком необычным и экзотическим: давным-давно, в советские еще времена, она по профсоюзной путевке ездила в Литву и там, в Каунасе, посетила музей с точно таким же названием. Должно быть, тогда этот музей проходил по разряду антирелигиозной пропаганды, но туристы охотно посещали его, чтобы взглянуть на самые разнообразные изображения нечистой силы. Были там черти, кованные из чугуна, отлитые из бронзы, вырезанные из полудрагоценных камней и из обычного дерева, выдутые из цветного стекла. Были кружки и тарелки с изображением нагло ухмыляющейся рогатой физиономии, да всего Надежда и не упомнила. На память о посещении музея она купила маленького чугунного чертика с ехидно высунутым языком. Потом, правда, чертик исчез в неизвестном направлении – так на то он и черт.

Сегодня Надежда надеялась увидеть что-то похожее на тот каунасский музей.

Она открыла дверь и оказалась в небольшой, скудно освещенной комнате с низким сводчатым потолком. Прямо перед ней за деревянной стойкой сидела приземистая, чрезвычайно расплывшаяся особа, удивительно напоминающая огромную жабу. Большой рот был сложен в подобие улыбки, на обвислых, покрытых неестественным румянцем щеках красовалось несколько внушительных бородавок, крашенные в какой-то немыслимый зеленоватый цвет волосы собраны на макушке в игривый пучок, прихваченный зеленым бантом.

Судя по разложенным на стойке рекламным буклетам и кассовому аппарату, жабовидная особа была кассиршей.

На стене, за спиной кассирши, висела потемневшая от времени старинная гравюра, изображавшая трудовые будни ада. Веселые расторопные черти подбрасывали дрова под огромный кипящий котел, из которого торчали руки, ноги и головы грешников. Грешники тоже выглядели вполне жизнерадостно. Чуть в сторонке, как шеф-повар на кухне ресторана, стоял, наблюдая за процессом, крупный вальяжный черт с круто изогнутыми козлиными рогами.

– В музей пожаловали? – осведомилась кассирша. – Приобретайте билетик. Льготы имеются?

– Нет у меня никаких льгот! – возмущенно ответила Надежда, которая восприняла этот вопрос как намек на возраст.

– Чудненько! – Жабий рот кассирши разошелся еще шире, как сумка-авоська перед овощным прилавком. – Ежели льгот не имеется, тогда с вас пятьдесят рублей.

Надежда полезла за кошельком, а кассирша, которой хотелось поговорить, продолжала:

– Такой у нас музей интересный, а народ совершенно не ходит! Не тянется к культуре, не хочет расти в духовном отношении! А у нас такие экспонаты имеются… Луций Ферапонтович, можно вас пригласить? У нас посетитель!

Откуда-то сбоку донесся сухой быстрый топоток, напоминающий цоканье козьих копыт на каменистой горной тропинке, и рядом с кассовой стойкой образовался худенький сгорбленный старичок в сильно потертом костюмчике с малиновой бархатной жилеткой и галстуком-бабочкой немыслимого тропического цвета. Еще старичок был оснащен аккуратной козлиной бородкой и розовой лысиной, с двух сторон которой завивались кокетливые серебристо-черные локоны. Старичок опирался на черную тросточку с набалдашником в виде серебряной кошачьей головы с зелеными выразительными глазами.

Собственные глаза старичка прятались за круглыми темными стеклами очков.

– Позвольте показать вам нашу экспозицию! – проблеял старичок, галантно шаркнув ножкой, и, открыв перед Надеждой Николаевной дверь, провел ее в полутемный сводчатый коридор.

По стенам коридора были развешаны чучела крокодилов, сов и летучих мышей.

– Бр-р! – Надежда Николаевна передернула плечами. – Это что – уже часть вашей экспозиции? Какое отношение к чертям имеют эти бедные животные?

– Никакого! Абсолютно никакого! – заверил ее экскурсовод своим блеющим голоском. – Просто в соседнем доме раньше располагалась мастерская таксидермиста…

– Чучельника?

– Совершенно верно, чучельника. Так вот, несколько лет назад таксидермист вышел на пенсию, мастерская закрылась, а эти невостребованные чучела он подарил нам. На добрую, так сказать, память, презент соседям. Ну, мы их и развесили здесь, так сказать, для создания настроения…

– Да уж, настроение они создают! – признала Надежда Николаевна, опасливо покосившись на крупного крокодила, который, казалось, смотрел на нее с аппетитом.