Юрий Тихонов: Следствием установлено…

— Он сошел с ума. Следователь, он сошел с ума, — невразумительно лепетала Чепурнова. — Срочно врача, срочно психиатра.

— Вам с Федькой врач-психиатр нужен, да Лизке вашей, а не мне. Вы на людей грязь льете из подворотни, отстукиваете на своей машинке. Тот подлец, этот негодяй, другой вор, а сами-то? На себя посмотрите.

— Я ухожу, ухожу. Он больной. Он за себя не отвечает. Я буду жаловаться, — бормотала она, пятясь к выходу.

Вячеслав оказался у двери раньше.

— Будь другом, — попросил он конвоира, — позови Стрельникова из седьмого кабинета.

Стрельников пришел быстро и окинул присутствующих внимательным взглядом.

— Что за фурия? — шепотом спросил он у Вершинина.

— Товарищ капитан, — подчеркнуто официальным тоном произнес тот, — вот мать обвиняемого Потемкина. Прошу вас допросить ее о том, как воспитывался сын, какие меры она принимала к его трудоустройству и что ей известно о совершенном преступлении… Любым путем задержи часа на полтора, — шепнул он в заключение.

Тот понимающе подмигнул и пригласил ее за собой.

В течение нескольких минут Вершинин выяснил у Потемкина, кто такие Федька и Лиза. Федька оказался отчимом Володи — Федором Корнеевичем Чепурновым, а Лиза — Елизаветой Корнеевной Квашиной, сестрой Чепурнова. Еще десять минут ему понадобилось, чтобы получить у прокурора области санкцию на обыск, а через час он уже возвращался в прокуратуру, прижимая к себе, как ребенка, старенькую, довоенного выпуска «Олимпию».

Из заключения технической экспертизы документов:

«…На основании проведенных исследований считаем: текст трех анонимных писем, содержащих критику в адрес руководства завода сельхозмашин выполнен на изъятой при обыске в квартире Чепурнова Ф. К. пишущей машинке марки «Олимпия» четвертой модели, выпущенной Эрфуртским заводом. Эксперты: Болдин, Канаев».

Из заключения криминалистической экспертизы почерка:

«…На основании проведенных исследований считаем: текст анонимного письма в адрес гр. Кулешовой И. В. выполнен левой рукой гр. Чепурнова Федора Корнеевича. Эксперты: Козанков, Бахметьев».

Из заключения дактилоскопической экспертизы:

«…Отпечаток пальца, обнаруженный на анонимном письме, адресованном гр. Кулешовой И. В., оставлен безымянным пальцем правой руки гр. Чепурнова Ф. К. Эксперты: Владимиров, Мазур».

Вершинин внимательно прочитал все три заключения, а затем взял два последних, соединил их одной общей скрепкой и спрятал в нижний ящик стола.

Лето промчалось быстро. Его сменил сухой, золотистый сентябрь. Отпуск подходил к концу. В квартире стоял острый запах сушеных белых грибов. Снизки с почерневшими загогулинами провисали над газовой плитой, изредка роняя на раскаленные конфорки тяжелые желтые капли. Вчерашние еще не успели подсохнуть, а в плетеной корзине, прикрытой березовыми ветками, лежали только что собранные темно-красные и коричневатые белые. В этом году Вершинин успел захватить вторую грибную волну — за колосовиками летом ему так и не удалось выбраться, и теперь наверстывал упущенное. Почти каждый день вместе с приятелем он выезжал на свои места и тешил душу любимым занятием. Прежде ему нравилось рыбачить, но потом, вкусив радость грибной охоты в сосновом бору, он стал заядлым грибником. Особенно любил собирать белые. Заметив около можжевелового куста или среди мелкой сосновой поросли боровик с карминно-красной шляпкой и важно раздувшимися боками, Вячеслав замирал. Он заставлял себя остаться на месте, хотя в мыслях было другое — скорее подбежать, срезать упругую, кипенно-белую ножку и прикрыть в корзине от сглазу зелеными ветками. Но так было бы слишком просто. Вершинин внимательно осматривался вокруг, не выпуская из поля зрения находку. Случалось, сразу замечал еще несколько штук, но чаще кружил вокруг первого гриба. И, только собрав все расположившееся рядом семейство, приближался к первому, самому крупному и самому красивому, но срезал его не сразу. Освободив шляпку от пожелтевших сосновых иголок и сухих листьев, сначала нежно поглаживал ее плотную, чуть липкую кожицу, потом осторожно разгребал песчаную почву и острым, как бритва, ножом резко отсекал ножку у самого основания.

Белые грибы Вячеслав называл булочками и бочарыжками. Булочки — грибы с крупными шляпками, напоминавшими поджаренную корочку батона, а бочарыжки словно дубовые бочата с крутыми пружинистыми боками. Сегодня было много и тех и других. Он выложил их на стол один к одному и долго любовался красотой каждого, прежде чем приступить к безжалостному кромсанью. Его занятие прервала Светлана.