Татьяна Полякова - Огонь, мерцающий в сосуде

Не знаю, какой из двух возможных вариантов причинял мне больше боли. Но ведь Борис был в числе подозреваемых, его не раз допрашивали, и наверняка Бессоновым тоже интересовались... Тот факт, что у следователей не было повода считать их причастными к похищению, вроде бы должен свидетельствовать об их невиновности...

Теперь Бессонов в городе, объявился он уже после убийства старика. Я не могу быть уверенной в этом. Он сказал, что не ожидал меня тут встретить, а приехал по делам. Какие у него здесь дела? Но если брат знал о похищении, точнее, о причастности к нему Бессонова, почему тот не расправился с ним раньше? Был уверен: Борис будет молчать? Потому что помогал ему? То есть преступники они оба?

Тут я вспомнила, что сегодня суббота, и немного приободрилась. Наталья, подруга Надежды, должна вернуться из отпуска. Я набрала ее номер, полученный от матери, но мобильный был отключен.

Дозвониться я смогла только в воскресенье. Наталью мой звонок отнюдь не порадовал. Я просила встретиться со мной, она отнекивалась и по телефону на мои вопросы отвечать не хотела. Я проявляла настойчивость, в результате в понедельник мы наконец встретились. В ее квартире в новом доме, где они жили с мужем. На счастье, Дениса дома не оказалось, не знаю, как в его присутствии я могла бы вести разговор.

– Проходи, – бросила Наталья, открыв мне дверь.

– А твой муж... – начала я, понижая голос.

– Не бойся, он на дежурстве. Идем в кухню. Чего ты от меня хочешь? – спросила она, поставив на плиту чайник.

– Мне очень важно задать тебе несколько вопросов.

– Это я уже слышала. Не пойму, чего ты копаешься в том старом деле.

– Надежда всего несколько дней назад была жива. Я с ней встречалась.

– Тогда в полицию топай, – пожала Наталья плечами. Мои слова впечатления не произвели. Как видно, она считала, я в лучшем случае ошибаюсь, а в худшем – морочу ей голову.

Она поставила чашки на стол, налила чай и устроилась напротив.

– У Надежды был друг, Нестеренко Борис. Расскажи мне о нем, – попросила я.

– Ну... – Наталья ненадолго задумалась. – Нормальный парень. Надька влюбилась в него по уши. У нее до Борьки вообще парней не было, а тут встречи, цветочки и все такое... В общем, понеслось. Длилось это примерно год. К себе он ее жить не звал, да она бы и не пошла, предков боялась, они у нее люди далеко не современные. В общагу он никогда не приходил, снимал квартиру, все у них было нормально. Она надеялась, он сделает ей предложение.

– Чем он занимался?

– Водилой работал у какого-то крутого мужика. Потом свой автосервис открыл. Вроде уже о свадьбе поговаривали, хотя... у меня не сложилось впечатления, что Борька очень к этому стремится. Потом матери Надежды потребовалась операция, делали их только за границей. Тут уж не до свадьбы...

– На операцию нужны были деньги? – подсказала я.

– Само собой. Борька дал сколько мог, но денег все равно не хватало... Ты что хочешь сказать? – нахмурилась Наталья. – Они с Борькой похитили ребенка? Это ж какими дураками надо быть? Тупому ясно, их сразу подозревать начнут. Между прочим, Нестеренко потом долго в ментовку таскали, так что идеи свои оставь. Не одна ты такая умная... Поверь, Борька здесь ни при чем. Менты тогда весь город перетрясли. Меня и то раз пять к следователю вызывали.

– А потом Борис уехал.

– Ну, да. Когда стало ясно, что... ждать бессмысленно. Послушай, я знала Надю, а ты нет. Она была хорошим человеком и никогда бы...

– Даже ради матери? – тихо спросила я.

Наталья вздохнула и стала смотреть в окно.

– Мать она очень любила. Не знаю, может, и смогла бы... например, деньги украсть. Но не ребенка же убить. Ей девочка была как родная. И что она выиграла от этого похищения? Я имею в виду... – Наталья вновь вздохнула.

– Допустим, ребенка убивать никто не собирался, – сказала я. – Девочку похитили, забрали бы деньги, и Надя вернулась бы вместе с ней...

– И что? – хмыкнула Наталья.

– Рассказала бы историю, что их держали в незнакомом месте люди в масках, потом вывезли куда-то и там оставили.

– А менты такие дураки, что поверили бы.

– Сериков заявил в милицию, только когда передал выкуп, а дочь ему не вернули.

– Хорошо, – согласилась Наталья. – Но Сериков знал о том, что Наде деньги очень нужны. Она к нему обращалась за помощью.

– И что?

– Денег он дал. Но немного. Она, когда ко мне пришла, ревела взахлеб, не могла понять, как так можно: знать, что человек умирает, и не помочь.

– Значит, у нее была обида на Серикова.