Наталья Солнцева: Портрет кавалера в голубом камзоле

– Вот и хорошо.

Максим Геппенер был известным в Москве архитектором, выполнял муниципальные городские заказы. Тем же вечером, сидя в своем кабинете, он пристально рассматривал в лупу купленный перстень…

Ночью ему не спалось. Он оделся и вышел прогуляться по пустынным улицам, освещенным газовыми фонарями. Из темной подворотни ему под ноги метнулась косматая старуха в лохмотьях, похожая на ведьму. И предупредила, чтобы он как можно скорее избавился от нового приобретения.

Через пару дней на заднем дворе Останкинской усадьбы, в колодце, землекопы обнаружили труп Ивана Тюнина…

В январе, несмотря на холода и снежные заносы, Глория решилась на переезд в купленный накануне Нового года дом.

Купчая была оформлена нотариусом фирмы «Зебрович и партнеры», которую основал ее покойный муж. Глория настояла, чтобы продавец получил полную стоимость дома, определенную экспертами по оценке недвижимости.

– Ты должен взять эти деньги, Санта, – потребовала она. – Иначе сделка не состоится.

Великан горячо протестовал, но Глория осталась неумолима.

– Или ты берешь деньги, или… ищи себе другого покупателя.

Предыдущий хозяин приучил Санту к беспрекословному повиновению. Поэтому тот смирился.

– Знай, что ты в любой момент сможешь расторгнуть наше соглашение, – втолковывала ему Глория. – Ты не раб и не обязан работать на меня. Если наше сотрудничество не придется тебе по душе, ты волен будешь уйти, переехать куда угодно… и сумма, вырученная за дом, послужит своего рода страховкой. Эти деньги поддержат тебя на первых порах, и если ты станешь распоряжаться ими экономно, то…

Санта не мог этого вынести.

– Ваши слова ранят больнее, чем ругательства и проклятия, – обиженно бубнил он. – Вы хотите прогнать меня? Лишить последней опоры в жизни? Отнять все, что придавало смысл моему существованию?

– Не говори глупости…

– Лучше убейте! – не унимался седовласый верзила. – Хозяин приказал мне служить вам, как я служил ему. Я не смею его ослушаться…

– Только-то? В таком случае я освобождаю тебя от всех обязательств и данных обещаний.

– Я ничего ему не обещал… Таково было его желание, которое я прочитал между строк завещания.

– Ты умеешь читать между строк?

– Пожили бы вы с мое рядом с таким человеком, как Агафон, и не тому бы научились.

– Пойми, – терпеливо объясняла Глория. – Я не собираюсь нарушать нашу договоренность. Ты останешься в доме на прежних правах… и будешь делать все то же, что и делал. Однако если вдруг тебе надоест твоя роль и твое положение, – ты сможешь беспрепятственно покинуть Черный Лог и жить так, как захочешь.

Санта чуть не плакал, готовый любыми способами доказывать свою преданность.

– Женщине нельзя одной в глуши! Разве вы управитесь с хозяйством? Отопление, сантехника… водяной насос… электричество… – заунывно перечислял великан. – А кто будет смотреть за машиной? Привозить продукты? Работать в саду?

– В конце концов, найму кого-нибудь.

– Из местных вы сюда никого калачом не заманите. Они этот дом за версту обходят. Хозяина все уважали… и боялись. Страх сильнее желания заработать!

– Ну, так в Москве желающие найдутся.

– Посторонних людей к себе приближать опасно, – возразил Санта. – Тем паче в дом пускать. Нынче каждый… себе на уме. В деревне хоть все на виду, а городские – темные лошадки…

Глория закатила глаза и развела руками. Видит бог, она сделала все, чтобы Санта не чувствовал себя обязанным прислуживать ей, как прислуживал Агафону. Тот имел физические изъяны, которых у нее, к счастью, нет. Она сама в состоянии о себе позаботиться. И денег у нее достаточно. За полгода после гибели мужа она сумела вернуть фирме «Зебрович и партнеры» прежнее финансовое благополучие. Теперь Колбин доверяет ей, как когда-то доверял покойному Анатолию [1], – их отношения потеплели и стали почти дружескими. Она ясно дала понять Колбину, что не претендует на руководство компанией. Бразды правления останутся у него, а Глория будет помогать советами. Такой опыт уже принес неожиданно хорошие результаты, и Колбин с радостью согласился. Разумеется, он постарался скрыть эту свою радость. Чтобы вдова бывшего компаньона не слишком задирала нос.

– Агафон посторонних не нанимал, – гнул свое великан. – Мы с ним обходились своими силами. Если что-то починить требовалось, я сам это делал. У меня же золотые руки! Водка-злодейка мою душу чуть не сгубила, а хозяин меня спас. Не позволил на дно жизни скатиться… Вы с него пример берите, Глория Артуровна! Он не зря в захолустье поселился, от людей подальше, к природе поближе. Здесь красота, покой… и тишина…