Наталья Солнцева: Портрет кавалера в голубом камзоле

Поток его сумбурных мыслей прервал Колбин. Он бесцеремонно ввалился в кабинет и с ходу ошарашил Лаврова заявлением:

– Хочу проведать нашу безутешную вдовушку. Отвезешь меня? Взгляну на ее загородный коттедж, с новосельем поздравлю! Я и подарочек приготовил… Ты чего вытаращился, Рома? Я что-нибудь не то говорю?

– Да нет…

– Тогда жду тебя внизу. Возьми служебный джип. Я слышал, госпожа Голицына чуть ли не в лесную чащобу забралась. Голицына! – фыркнул он. – Каково?! Едва муж преставился, она фамилию сменила. Вот бабы! Не женись, Рома…

Сам Колбин был убежденным холостяком. По слухам, предпочитал менять молоденьких любовниц и жить в свое удовольствие. Начальник охраны подозревал, что бывший заместитель Зебровича неравнодушен к Глории. Иначе откуда такая непримиримая вражда? Которая нынче сменилась приятельскими отношениями.

Лавров не верил в искренность Колбина. Глория, кажется, тоже не принимала его «симпатию» всерьез. Примириться с вдовой компаньона Колбина заставила жестокая конкуренция на рынке и собственная несостоятельность. Полное отсутствие креативных идей поставило его перед выбором: крах фирмы или оправданный риск. Он решился на второе и не прогадал.

«Я хороший скакун, – признавал Колбин. – Мне нужен грамотный жокей, и я приду к финишу в числе первых».

Самолюбие не затмевало Колбину разум, поэтому с ним можно было иметь дело. Неудачная попытка применить в бизнесе каббалу [4]сделала его зависимым от начальника охраны. Между ним и Лавровым возникла постыдная тайна, которую первый старался забыть, а второй делал вид, что забыл.

Колбин с удовольствием уволил бы Лаврова к чертовой матери. Однако он понимал две вещи. Вряд ли ему удастся добиться на это согласия Глории, которая владела половиной бизнеса. И сор из избы выносить не стоит. Обиженный Лавров распустит про него идиотские слухи, опозорит и превратит в посмешище. Попробуй потом отмойся.

Вот и сейчас он скрепя сердце смотрел на начальника охраны, который не спешил вскакивать и исполнять поручение, а чего-то выжидал.

– Давай, Рома, иди за машиной, – не повышая голоса, произнес Колбин, проклиная про себя наглого молодого человека.

Рослый подтянутый Лавров имел приятную внешность и явно выигрывал в сравнении с Колбиным. Тот при субтильном телосложении умудрился обзавестись брюшком, а яйцеобразная голова и лысина на макушке не добавляли ему шарма.

– Иду, иду, – фамильярно отозвался начальник охраны.

В его глазах читался язвительный вопрос: «А не подбиваешь ли ты клинья к вдове, дражайший Петр Ильич? Это будет выгодный брак. Ведь в случае смерти Глории ты сможешь наложить лапу на все ее имущество!»

Колбин почувствовал, что потеет от скрытого негодования, и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь…

Обстановка каминного зала произвела на посетительницу ожидаемое впечатление. Солнечные лучи преломлялись сквозь розовый хрусталь люстры и отбрасывали сияющие блики на бархатную мебель, бронзовые канделябры и пестрые гобелены. В нефритовой курильнице тлел сандал…

Глория не знала, каким образом должно было прийти к ней прозрение, и притворилась задумчивой. Ее мозг работал в усиленном режиме, но никаких данных по поводу ребенка сидящей напротив Полины Жемчужной в голову не приходило.

Похоже, дар предвидения ей от Агафона не передался. И что теперь? Извиниться перед актрисой и…

Внезапно в ее сознании возникла кровь… много крови… бледное запрокинутое лицо… белые стены…

– Вы… убили своего ребенка, – вырвалось у Глории прежде, чем она успела прикусить язык. – Убили его…

Дама отшатнулась, ее щеки побелели, а пальцы судорожно стиснули сумочку цвета слоновой кости.

– Нет… вы не можете…

– У вас были на то основания, – уже спокойнее добавила Глория. – С тех пор вас гложет раскаяние. Чувство вины. Но… вы поступили правильно. Вам не за что корить себя…

Откуда у нее брались эти невообразимые выводы, эти страшные слова? Словно внутри нее прятался невидимый подсказчик, который вкладывал фразу за фразой в ее уста, а она лишь послушно их озвучивала…

– Отец ребенка знает?

– Нет, – мотнула головой актриса. – Я скрыла от него свою беременность… Я хотела проверить! Видите ли… у плода выявили патологию. Мне предложили аборт, и я… согласилась. А как бы вы поступили на моем месте?

В ее голосе сквозило отчаяние. Глория обратила внимание, что на безымянном пальце ее правой руки нет обручального кольца. Жемчужная не замужем.