Татьяна Степанова - Валькирия в черном

– Интернетом пользуетесь?

– Что?

– Можно на содержимое сумки вашей глянуть?

Она раскрыла сумку. Гущин увидел то, что хотел, – телефон Iphon.

– Фабрика фармацевтическая принадлежала в прошлом вашему мужу?

– Он ее продал за несколько лет до… Они ее вместе решили продать.

– Вместе с Борисом Архиповым?

– Да, они тогда были еще настоящие компаньоны. Одно из последних совместно принятых решений.

– На фабрике полный хаос. Ядовитые препараты на сторону уходят.

– Наша семья больше фабрикой не владеет, – Наталья Пархоменко закрыла сумку. – Это все? Я могу идти?

– Нет. Сейчас мы с вами проедем в УВД.

По большому количеству полицейских машин, по двум черным микроавтобусам службы наркоконтроля, по великой деловой суете, что клокотала внутри скромного Электрогорского УВД, Катя, вернувшаяся с Заводского проспекта, сразу поняла – проверки на фармацевтической фабрике окончились «отловом».

Кого и как «отловили», естественно, не терпелось узнать, хотя и собственные новости так и рвались наружу.

Катя спрашивала всех встречных и поперечных в коридоре УВД: «Где Гущин?» Мимо оперативники галантно провели какую-то молодую девицу в форме официантки.

В другом кабинете Катя узрела Наталью Пархоменко – с ней вежливо беседовал сотрудник наркоконтроля.

Полковник Гущин вышел из мужского туалета. С пластырем на лысине, со счастливым лицом, какое обычно у мужчин после успешного посещения «места задумчивости».

Катя обрадовалась ему как родному.

– Федор Матвеевич, я только что от одной свидетельницы узнала поразительные вещи. А что тут у вас случилось?

– Ты обедала?

– Нет. Вы знаете, для меня местные кафе – целая проблема.

– Бзик у тебя. А я быка бы съел. Пойдем, у меня там пирожки, ребята из розыска в ларьке на станции купили – с мясом и сладкие с повидлом. Пока тут суд да дело, можно и пообедать.

Бзик бзиком, а станционные пирожки Катя съела. Запивая чаем, взахлеб рассказывала про то, что узнала от старушки Суворовой.

Гущин хмыкнул лишь:

– Давно она с обеими нашими дамами, Розой и Аделью, встречалась лично? Ты спросила ее, сколько она вот так лежит?

Нет, конечно, этого Катя не спросила.

– Возни много, а результатов мало – это у нас тут, это я про себя. Ты молодец, что эту Суворову откопала, информацию ее стоит обдумать, да пока некогда, – Гущин вздохнул. – А я вот, если одна моя задумка тоже блефом окажется, Наталью Пархоменко буду вынужден отпустить. В коробке и в пирожных, что она забрала, – ни наркоты, ни следов яда. Эксперт сделал экспресс-анализ.

– А что вы задумали? Вообще, как тут все было без меня?

– Активно, с огоньком, – Гущин снова хмыкнул.

Они пили чай, Гущин по привычке положил себе сразу пять кусков сахара. Катя слушала, не перебивая.

– Наркоконтроль галочку себе поставит в отчет, а мы снова в пролете, – Гущин поперхнулся чаем, схватился за мобильный.

– Ну как там у вас? Есть успехи?

– Пока нет.

– Обработали снимки?

– Да, тут у нас теперь целая галерея. Сразу несколько способов, как человек может изменить свою внешность – парики, очки, это все моделируется программой. Но официантка пока никого не узнает.

– Глазкову привезли – ту молодую официантку из ресторана «Речной», которая сказала, что видела на банкете в тот вечер незнакомую ей женщину, – Гущин отнял от уха мобильный. – Она здешняя, Наталью в качестве незнакомки в тот раз не опознала. Но я подумал… бабы ведь черт знает на что горазды. Вот Анна Архипова явилась с целым арсеналом, бойню устроила. И эта тоже могла внешность изменить, парик надеть, явиться инкогнито, отравить. Она ведь тоже вдова, не забывай. Ну, что там у вас? – Он снова приложился к сотовому.

– Говорит – не тот типаж.

– Что?

– Совершенно не тот типаж, – неслось из мобильного. – Глазкова говорит – та женщина выглядела совсем по-другому. Рост, фигура, скулы – этого гримом не скроешь. Может, ей еще снимки показать, у нас тут целый архив в компьютере?

– Точно, там ведь фотоархив трехлетней давности с похорон Бориса Архипова и снимки с похорон Александра Пархоменко. Покажите ей все, покажите фрагменты оперативного видео допросов свидетелей-женщин, – Гущин не скрывал досады и разочарования. – Финиш, вся наша операция в торговом центре коту под хвост. Наталью Пархоменко отпускаем. Против нее ничего у нас нет.

Катя пила чай и жевала пирог с повидлом. Боже, какой вкусный!