Евгения Михайлова - Как свежи были розы в аду

– Гипноз? Я, если честно, считаю это шарлатанством.

– Ты ошибаешься. Нужно просто найти нормального специалиста.

– Думаете?

– А что с ней делать? Ветлицкая тяжелейший человек со своей сложной программой, с отработанной практикой выживания, для нее понятия «искренность» и «приговор», «наказание» – связаны. Она сознательно, принципиально лжива. Может водить тебя за нос сколько угодно.

– То есть я такой – проще пареной репы?

– Обиделся, что ли? Нет, ты не такой. Просто она осторожная, как загнанный зверь.

– Она такая, – кивнул Слава и поднял трубку позвонившего внутреннего телефона. – Хорошо. Пропустите ее… Александр Васильевич, знаете, кто ко мне пришел? Ирина Майорова, родная дочь поэта Майорова, мужа Надежды Ветлицкой.

– Ты ее не вызывал?

– Да нет еще. Как-то руки не дошли. Хотя дал разрешение на свидание с сестренкой. Видимо, на нее эта встреча подействовала.

– Интересно.

Они оба встали, когда в кабинет вошла эффектная блондинка, явно взволнованная.

– Доброе утро, Ирина Александровна, – сказал Слава. – Хорошо, что вы приехали. Как раз собирался вас пригласить. Садитесь, пожалуйста. Это наш эксперт Масленников, он тоже занимается делом об убийстве Ветлицкой. Мы вас слушаем.

– Я ночью решила к вам приехать, но только сейчас поняла, как плохо выгляжу… – растерянно улыбнулась Ирина.

– Хорошо выглядите, – в унисон произнесли мужчины.

– Я не об этом. Дело вот в чем. Я подаю иск… Я приняла решение, что авторские права на наследие отца – все, что вышло, выходит, его архивы, – это должно принадлежать нам с мамой. А не падчерице папы, которая подозревается в убийстве. Вы понимаете, что дело не в деньгах, а в отцовском добром имени. Его нужно сейчас просто очистить от дурной, скандальной славы. Это значит – отстранить Валентину от всего, что связано с творчеством отца. Убийца она или нет, уже не важно. Я понятно объясняю?

– Предельно, – кивнул Слава. – Что вас смущает в этом раскладе?

– Сейчас скажу. Мне, по сути, все равно, убивала ли она свою тетю. Дело не в том, что я бесчувственная. Просто я столько всего о ней узнала, что это уже мало что меняет… Я приняла решение обратиться к вам с просьбой: проверить, не причастна ли она к смерти папы. Ну, и только что поняла, что это выглядит, как будто я пытаюсь ее убрать любым способом… На самом деле я все время об этом думаю. Очень страдаю. Вы дали мне свидание с ней. Мы практически были не знакомы, виделись один раз – детьми…

– Вас что-то обеспокоило во время свидания? – спросил Масленников.

– Она – убийца, – заявила Ирина с такой интонацией, что мужчины быстро переглянулись. Это была ненависть, осознанная и страстная.

Марина днем выскочила из редакции, спустилась в переход метро, где давно заметила парня, торгующего подержанными мобильными телефонами. Краденые, наверное. Она нашла его, сказала:

– Мне нужен работающий, причем сейчас. Чтоб симка была.

– Они все работающие, есть и с симкой, может, конечно, какие-то разрядились…

– Найди такой, который не разрядился. Или заряди при мне.

Парень долго ковырялся в зарядных устройствах, пристраивал их к разным телефонам, потом с деловым видом подошел к палатке, где разогревали пирожки, и попросил подзарядить телефон. Марина ждала, нервно прохаживаясь по переходу. Наконец он вернулся с довольным видом.

– Отлично работает! Как из магазина.

– Давай, – сказала Марина. – Сколько?

– Две, то есть три.

Она расплатилась, взяла телефон, вышла из перехода, нашла тихий двор. Рассмотрела мобильный. Точно краденый. Чужие контакты, сообщения… Она позвонила в справочную «03».

– Вы не могли бы дать мне справку: поступал ли в больницу мужчина с травмой черепа? В ночь с двадцатого на двадцать первого июня?

– Кто спрашивает?

– Понимаете, – сбивчиво заговорила Марина. – Я проезжала мимо на машине, видела мужчину с окровавленной головой, у меня не было возможности задержаться, поэтому я попросила одного прохожего вызвать «Скорую»… Хотелось бы узнать…

– Назовите вашу фамилию, имя-отчество и адрес, где это произошло?

– Зачем? Я всего лишь спросила, поступал ли этот человек в больницу. Или у вас несколько людей с подобными травмами? Не думаю, что их в одну ночь было много. В больнице я представлюсь…

– Девушка, вы что, не понимаете? Наш разговор записывается. Может, речь вообще идет об убийстве. Может, вы развлекаетесь. Дайте точную информацию.

– Хорошо. Я перезвоню. Мне сейчас неудобно разговаривать.