Ольга Баскова - Гипнотизер для темных дел

Подруга развела руками:

– Ну и дела!

– Представь себе. За глаза ее называют вторым начальником.

Прохоренко наморщила лоб:

– Никак не пойму причину симпатии к ней шефа. Из-за такой дамы у него могут быть неприятности.

– Сомневаюсь, что он об этом думает, когда выписывает ей премии.

– Так она еще и поощрения получает?

Приятельница кивнула:

– Да, за экономию. Представь, сколько денег она сохраняет ему при такой кормежке.

Виталина криво улыбнулась:

– Представляю.

– Вот и делай выводы, когда туда приедешь.

Замдиректора и не представляла, как скоро она убедится в правоте подруги. Жалобами на столовую ее засыпали уже на следующий день: сначала обслуга, потом вожатые. Сама же она, отведав подгорелой картошки и прокисшего супа, почему-то не значившихся в меню, решила добиться справедливости, отправившись к заведующей производством. Увидев моложавую женщину с короткой стрижкой, она улыбнулась:

– Вы Ирина Петровна?

Та не проявила к знакомству никакого интереса, буркнув:

– Ты-то кто такая? Чего надо?

Такое неуважение со стороны подчиненной вызвало растерянность:

– Я заместитель директора по воспитательной работе.

Бородина кивнула:

– Ну?

– Хочу разобраться со своим питанием.

Тонкие губы скривились в улыбке:

– Валяй, разбирайся.

– Почему меня так отвратительно кормят?

Узкие глаза с азиатским разрезом полыхнули злобой:

– Что ты мелешь?

– Не смейте так разговаривать со мной, – вспыхнула Прохоренко. – Я все-таки не последний здесь человек.

– Да… я на тебя хотела, – Ирина Петровна демонстративно отвернулась от заместителя директора. – И запомни: для меня существует только один начальник – Терлецкий, и только его приказы я намерена выполнять.

– Значит, меня будут кормить объедками до особого распоряжения Максима Петровича?

– Никакими объедками тебя не кормят, – отозвалась Бородина. – Иди проспись, придурочная.

Виталина начала задыхаться, пытаясь ответить, однако спазмы сдавили горло. Толкнув ее толстым бедром, Ирина Петровна прошествовала к своему столику и уселась за него, скрестив руки, всем видом показывая: она не желает разговаривать с незначительным человеком. Прохоренко решила обратиться к директору лагеря. Алексей Викторович, вальяжно развалившись в кресле, увидев непрошеную гостью, недовольно буркнул:

– Что надо?

Заместитель директора не растерялась:

– Вас тоже кормят объедками?

– Чего-чего? Какими объедками?

Его лицо налилось свекольным цветом, и женщина подумала: он прекрасно понял, о чем идет речь.

– На столовую давно поступают жалобы, – сказала она. – Во-первых, от персонала.

Он нахмурился:

– Не слышал ни одной.

– Неправда, – выдохнула Виталина Витальевна. – К вам не мог не прийти Слюсарев.

– Это кто такой? – Зайцев старался не смотреть ей в глаза.

– Это электрик, единственный, кстати, на весь лагерь, – напомнила заместительница. – Вчера он обращался в медпункт по поводу отравления прокисшим супом. Кстати, разве персонал не поставлен у нас на трехразовое питание?

– Поставлен, – кивнул Алексей Викторович.

– Тогда чем объяснить, что сотрудников, включая меня, и вожатых кормят тем, что не предусмотрено в общем меню? – поинтересовалась Прохоренко. – Сегодня нам подали заскорузлые пельмени, которые давали детям четыре дня назад, в то время как воспитатели и ребятня ели нормальную мясную запеканку. Вчера – трехдневную жареную картошку с подгоревшими кабачками, причем я видела, как овощи сгребали с тарелок наших воспитанников, которые не стали их есть. Позавчера…

– Хватит, – перебил ее Зайцев. – Я не видел ни одной докладной или заявления. Пишите. У вас есть бумага? – он потянулся к столу за листком.

Прохоренко уселась в соседнее кресло, не дожидаясь приглашения:

– Диктуйте.

– Прошу разобраться с моим питанием, – пробормотал Алексей Викторович, подождал, пока женщина поставит дату и подпись, и взял документ. – Можете быть свободны.

– Спасибо. Я надеюсь на вашу помощь.

Зайцев развел руками:

– Всегда пожалуйста.

Ничуть не веря его словам, Виталина направилась к воспитателю сорокового детского дома города Приреченска Валентине Дмитриевне Сизовой, пожилой женщине с вечно испуганным взглядом. Двое исчезнувших мальчиков числились в ее отряде, и Прохоренко хотела поговорить именно об этом. Миновав тропинку с розовыми магнолиями, замдиректора вышла на асфальтированную дорогу, ведущую к первому корпусу. Искать воспитательницу ей не пришлось: та сидела на скамейке и читала газету.