Евгений Сухов - Ларец с опасным сюрпризом

В первом подъезде на втором этаже проживал фабрикант, милейший улыбчивый человек. Не далее как вчера вечером его фамилия была напечатана в «Губернских новостях» как «врага народа», и вот теперь чекисты явились для того, чтобы завершить начатое: его арестуют, а все нажитые ценности будут экспроприированы, а потом черед дойдет и до нее.

– Господи, что же теперь делать? – невольно присела на стул Анастасия.

Она понимала, что ее арестуют немедленно, как только она выйдет во двор с чемоданами в руках. Сидеть в комнате и терпеливо дожидаться ареста тоже не следовало. Нужно уходить как есть!

Взяв с собой крохотную дамскую сумочку и подхватив под руки дочь, Анастасия вышла из квартиры. Осторожно, стараясь не шуметь, поднялась на последний этаж, а оттуда по металлической лестнице выбралась на чердак.

– Девочка моя, только не кричи, – негромко предупредила Анастасия. – Сейчас мы уйдем.

– Мамочка, здесь темно. Я боюсь, мне страшно, – проговорила пятилетняя Варя.

– Обожди, милая, обожди, родная, – без конца повторяла Раевская, утешая дочь.

Раздался хлопот крыльев разбуженных голубей. Наверху, на самой балке, птицы недовольно загулили. Чиркнув спичкой, княгиня Раевская осветила угол чердака и уверенно направилась к дальней балке, где обычно складывались ненужные вещи. Разгребла мусор, скопившийся под балками, и, отыскав небольшую нишу в перекрестье балок, положила в нее шкатулку с яйцом Фаберже, после чего завалила битым кирпичом и ветхими тряпками. Облегченно вздохнула: в таком месте изделие может пролежать и сотню лет. Теперь подарок Григория у нее не отнимут, а будет время, она за ним еще вернется. На душе было невероятно спокойно, отчего-то верилось, что все пройдет удачно. Осталось только добраться до тети Глафиры, благо что время не позднее и трамваи еще ходят.

– Мама, я хочу домой, – вновь пропищала Варвара.

– Тише, родненькая, тише. Домой мы пойдем немного позже. Потерпи… – княгиня зашагала к двери. – Сейчас мы пойдем в госте к тете Глафире. Ведь ты же хочешь к тете Глафире? – она старалась говорить как можно спокойнее.

– Хочу. У нее есть кукла принцесса. Я буду с ней играть.

– Конечно, будешь. Сейчас мы спустимся вниз, а потом поедем на трамвайчике.

Чердачная дверь открылась с громким скрипом. В подъезде было тихо. Лишь из квартиры этажом ниже через плотно закрытые двери отрывисто и глухо прозвучала чья-то речь. Осторожно спустившись вниз по шатким металлическим ступеням, Анастасия оказалась в подъезде. Ей понадобилась еще минута, чтобы привести себя в подобающий вид, о недавнем волнении говорил лишь легкий румянец.

Анастасия вышла во двор и, не оглядываясь на притихший двор, направилась в сторону трамвайной остановки. Водитель, сидевший в машине, лениво посмотрел на молодую женщину с небольшой сумочкой через плечо, державшую в руках ребенка. В неброском старом платье он не узнал княгиню Раевскую и безразлично, как и прежде, принялся уныло смотреть прямо перед собой. Ждать пришлось недолго – минуты через три, дребезжа и позванивая, подошел трамвай. Едва он остановился, Анастасия тотчас зашла вовнутрь.

Проезжая мимо своего дома, княгиня заметила, как из подъезда вышли чекисты, последним выходил человек с коротко стрижеными усиками. Тот внимательно всматривался в удаляющийся трамвай. Анастасия встретилась с ним взглядом, и внутри у нее похолодело. В его глазах что-то переменилось, как если бы он ее узнал, но уже в следующую секунду задрал голову вверх, показывая рукой на окна ее квартиры. Трамвай громко зазвонил, распугивая беспечных пешеходов, и свернул за угол, оставил позади чекистов, автомобиль, стоявший у входа, голубей, прятавшихся на чердаке, а вместе с ним и дом, в котором она прожила не один год…

Судьба благоволила к Анастасии. Лишившись всего, она переехала в Париж, откуда по истечении года перебралась в Лондон к своей дальней родственнице, графине Бобринской. Некоторое время Раевская занималась тем, что обшивала местную знать, и ее платья пользовались невероятным спросом – как среди эмигранток, так и среди местной аристократии. Так что на пошив одежды к ней обычно записывались за месяц вперед.

А еще через год она приглянулась молодому аристократу – отпрыску герцога Саффолка, вхожему в Букингемский дворец, Артуру Брэндону. И вскоре из однокомнатной квартиры на рабочей окраине Анастасия перебралась в роскошный особняк, расположенный в престижном районе Кенсингтон, давно обжитом знатью.