Евгений Сухов - Ларец с опасным сюрпризом

Даже если отбросить половину из того, что о нем рассказывали, старец представлялся весьма поразительной личностью. А потому, когда княгиня Надежда Репнина предложила Анастасии познакомиться с Распутиным, прибывшим в Белокаменную по каким-то своим церковным делам, та не стала упрямиться и тотчас приняла приглашение.

Их первая встреча состоялась в гостинице «Ноблесс», в которой любили останавливаться разные знаменитости, посещавшие провинциальную Москву. Не стал исключением и старец Григорий, заняв огромную комнату на третьем этаже.

Княгиня Раевская подошла, как и было условлено, в шесть часов вечера. И была несказанно удивлена, когда увидела, что комната переполнена девицами и женщинами, среди которых она увидела немало своих приятельниц.

Среди женщин огромной горой возвышался Распутин. Вида он был простоватого, с широкими плечами и длинной, до середины груди, рыжеватой бородой. Две дамы, в одной из которых она узнала свою старинную знакомую Анну Лаптинскую, сидели подле его ног, положив узкие ладони на его колени.

– Присаживайся, милая, – негромко произнес Григорий, указывая на место рядом с собой, едва поймав серо-голубыми глазами ее робкий взгляд; вне всякого сомнения, он обладал гипнотической силой и при желании мог влюбить в себя даже самую недоступную женщину.

Еще через несколько минут непринужденной беседы Раевская поняла, что прежняя предвзятость по отношению к старцу вдруг разом куда-то улетучилась, оставив место лишь светлому чувству. Возможно, именно это и называется любовью с первого взгляда.

Время проводили просто, вели беседы на богословские темы, в которых Распутин был сведущ и мог рассуждать часами, имея собственный взгляд на некоторые значимые вещи. Старец рассказывал о своем паломничестве по святым местам, а еще пили чай с малиновым вареньем. Гости разошлись далеко за полночь, и когда княгиня Раевская уже переступала порог, Чернышева неожиданно попридержала ее за локоток и горячо прошептала:

– С тобой хочет переговорить старец. Ты ему понравилась.

Анастасия часто вспоминала ту дрожь, которая вдруг разом разошлась по ее телу от произнесенных слов. Повернувшись, она увидела обращенный на нее взгляд Григория, прожигавший буквально насквозь.

– Подойди ко мне, – негромко и ласково обронил старец.

Уже всецело подчиненная его воле, Раевская медленно приблизилась, понимая, что у нее не хватит ни духовных, ни физических сил противостоять тому наваждению, что нежданно укрыло ее с головой. Сейчас, оставаясь с Григорием наедине, она почувствовала себя маленькой беззащитной девочкой. Старец положил свои руки ей на плечи. Его ладони оказались жаркими, тепло от них медленно распространилось по всему ее телу. Неожиданно для себя самой Анастасия взяла его пальцы в свои ладони и притронулась губами к сухой смуглой коже.

– Полно, полно, – примирительно проговорил Григорий.

– Я не знаю, что со мной происходит, – неожиданно произнесла княгиня. – Мне очень хорошо, со мной никогда не было такого прежде, – лепетала она, опасаясь оторвать взгляд от серо-голубых глаз Распутина, а вдруг снизошедшее волшебство столь же стремительно растает, как и явилось.

– Я тебе верю, княгиня, – столь же спокойным голосом отвечал старец, – так бывает.

Анастасия понимала, что всецело находится во власти этого могучего, грубоватого человека, так не похожего на всех тех, с которыми ей приходилось встречаться прежде, и оттого еще более притягательного. Распутин ведал о своей абсолютной власти над женщиной и не спешил торопить неизбежное. Смотрел на нее то с нежностью, с какой отец посматривает на свою дочь, то с жадностью, с какой истомленный путник взирает на бездонный колодец.

– У тебя мягкие и теплые руки, – произнесла Раевская, чувствуя, как обжигающий жар распространяется по всему телу, отчего внизу живота образовалась сладкая истома.

– Это благодать Божия.

Ладони Григория мягко скользнули по ее предплечьям, после чего бережно притронулись к набухшей груди, отчего ей совершенно не было стыдно. Не имелось ни желания, ни сил оттолкнуть его красивую руку с длинными тонкими пальцами. От них исходили сладость и нега, которую Раевская не испытывала прежде. Ноги подкашивались, не хватало сил сделать даже шаг. Видно, угадав состояние княгини, Григорий легко подхватил Анастасию на руки и понес в спальню. Аккуратно, как если бы опасался, что княгиня может расколоться на куски, он положил женщину на мягкую постель, некоторое время стоял над ней склоненный, и Раевская жадно всматривалась в его смуглую кожу, неряшливо стриженную бороду, в ребячью улыбку с крепкими белоснежными зубами. Распутин был привлекателен как мужчина. Но даже не это было главное: в нем ощущалась какая-то сила, природу которой познать было невозможно. Кто же он: дьявол во плоти или все-таки святой старец?