Дмитрий Серебряков - Фабрика звезд по-русски

Из партийных комитетов всех уровней все, кто поумнее, начали плавно перетекать в рай-, гор- и другие исполкомы, куда уже уходила хозяйственная власть.

А Виталий Петрович Клевцов лопухнулся. Или как там еще говорят? Облажался. Да, облажался Виталий Петрович. Обида взыграла.

А на что обида? А на то, что с недавних пор понял Виталий Петрович: он почти уже дорос до своего карьерного потолка. Для дальнейшего роста требовались связи. И далеко не того уровня и силы, что наличествовали у него.

И правильно он просчитал: время партии закончилось. Вот тут бы и переползти в райисполком, тем более что и неплохая должность светила. Ни много ни мало, замом председателя мог стать. А уж на этой должности много всего можно иметь. И почет, и уважение, и денежку. А уж в наступившей приватизации поучаствовать можно было с таким вкусом да смаком!..

Но вместо этого Виталий Петрович отступился от партийных принципов, от товарищей по партии отвернулся. И ломанулся, как те черепахи, в кооперативное движение. И перестал быть Виталием Петровичем и снова превратился в Толстого.

Поначалу дела как бы заладились. Да настолько, что и квартирку свою двухкомнатную он поменял. На гораздо лучшую, понятно. И обставил ее как надо. И на «вольво» стал ездить. И, к чести Виталия, родителей своих старых, но и ныне здравствующих не забывал, обеспечивал, чем надо, и еще сверх того.

А потом вдруг дела посыпались, неудача пошла за неудачей. Причина была, по сути своей, простой. Работал Толстый фактически в одиночку. Не в том смысле, что помощников не было. Были — нанимал по надобности подчиненных. А в том смысле в одиночку, что делиться ни с кем не хотел. Из тех, кто стоял у ресурсов материальных и финансовых и помогал в различных, иной раз не совсем чистых делах. А ведь тут как? Помогли тебе — не жадничай, поделись. И тогда ещё помогут.

А Толстого вдруг обуяла жадность. Раз с человеком не поделился, в другой раз отстегнул меньше, чем рассчитывал помогавший, в третий раз и вовсе «кинул» оказывающего содействие.

Ну, телефоны, слава Богу, работают исправно. А люди сообразительные да осторожные будущим партнером интересуются. Вот и Толстым поинтересовались. Он пижонил, козырял именами. Людям с этими именами и позвонили. И в очередной сделке предполагаемый партнер вдруг дал задний ход, сорвалась сделка.

Неустоечку пришлось платить господину Клевцову.

Зубной техник Шпак в знаменитой гайдаевской комедии «Иван Васильевич меняет профессию» сокрушался: «Все, что нажито непосильным трудом, все ж погибло…»

Нет, и квартира осталась, и машина. И даже кое-какие сбережения. Но в бизнесе Толстый провалился окончательно.

Помыкался-помыкался, потыкался в разные углы, да все без толку. Карьеру приходилось начинать заново. И как-то вечерком, подсобрав предварительно побольше информации, подумал, посчитал и решил двинуть в шоу-бизнес. Понимая, что и здесь с нуля быстрой карьеры не сделаешь. Сначала требовалось внедриться в тусовку, стать своим, что он не без успеха и проделал.

Потом не увенчалась успехом попытка продюссировать молодую поп-команду. Но Толстый рук не опустил, осматривался, ждал случая. И дождался.

Нет, это не Лена Мосина. Таких безголосых смазливых девочек, желающих пробиться на эстраду, миллионы. И не будь Лены, была бы другая, такая же.

Нет, настоящим счастливым случаем стала Марина Снегирева. Впрочем, нет, и не она даже.

Случай поджидал его в виде случайного пассажира, ловящего частника на одной из московских улиц.

Увидев поднятую руку, Виталий Петрович Клевцов мягко притормозил и открыл дверцу своего «вольво»:

— Садитесь, пожалуйста. Вам куда?

За окнами давно уже было темно. Улицы Москвы затихли. Совин выключил компьютер. Последняя кружка чая. Последняя на сегодня сигарета. И подведение итогов сегодняшнего дня…

Утро началось поздно, около полудня. Вяло позавтракав, Дмитрий добрался до надировской автомастерской. Получив в пользование машину, достал бутылку вермута. Сашка посмаковал напиток, Дмитрий ограничился минералкой и сигаретой. Потом сел в машину и набрал номер.

— Палыч, привет. Как там мои дела?

— Никак. Ты что, хочешь, чтобы я такой вопрос тебе за день решил? Во вторник позвони. И не пытайся даже возражать, что поздно. У меня тоже проблемы есть. В том числе и в твоём вопросе. Кстати, Наталья тебе точно башку оторвёт, если не появитесь. Всё. Пока.