Алекс Норк - Кто здесь

Торнвил понял, что тот возвратил дантиста на восемь месяцев назад. Тон вопросов стал строже.

- Пожалуй, что ничего, если не считать выигрыш тысячи долларов в лотерею. Пустяк, но приятно. Еще я купил какаду за полторы тысячи. Злобный, паршивец.

Блюма почему-то развеселило это расхождение в цифрах - три, сообщенные в разговоре, и эти полторы. И он с ироничной миной черкнул их на листке бумаги.

- Надеюсь, что встретимся в феврале. Кстати, мой приятель, Чакли, у вас не лечится?

- Нет.

- А Кэмпбелл?

- Тоже нет.

"Это она", - быстро написал на бумажке Блюм и показал ее гипнотизеру. Тот кивнул в ответ головой.

- Вот и февраль прошел. Как-то я спрашивал вас о своем приятеле? Чакли.

Вернер не ответил и на его лице отчетливо обозначилось задумчивое выражение.

- Он ваш приятель? - медленно выговаривая слова, наконец спросил тот.

Брови гипнотизера вдруг резко вздернулись и Торнвил сразу понял почему: гипнотезируемый находится всегда в пассивном состоянии и не задает вопросов.

- Да.

Задумчивое выражение Вернера сменилось на напряженное.

- Объединившись - поверим, - неожиданно произнес он.

Теперь еще что-то выжидательное появилось в его лице... И чем дольше молчал гипнотизер, тем больше лицо напрягалось.

- Сегодня первое февраля, доктор, первое февраля. Вы согласны?! - не отвечая на эту непонятную фразу энергично произнес гипнотизер.

- Конечно, вон дата на календаре, - показывая на пустое место уже совершенно спокойно согласился тот.

- Объединившись - поверим, доктор.

Тот с легким удивлением пожал плечами.

- Прошло две недели, - почти скомандовал гипнотизер. Пятнадцатое февраля на вашем календаре... Объединившись поверим.

- Поверив - объединимся. Я вас внимательно слушаю.

- Когда вы в последний раз видели Чакли?

- Позавчера.

- Что он вам сказал?

- Ничего. Передал бумаги, как в первый раз.

- Где они?

- Переданы в тот же день.

- Кому и где?

- Согласно паролю здесь в кабинете.

Лицо Вернера снова сделалось беспокойным, как будто он захотел сам о чем-то спросить, но это ему не позволили сделать.

- Двадцатое апреля на вашем календаре, не так ли?!

- Так, - с появившимся на лице равнодушием согласился Вернер.

- Объединившись - поверим.

- Поверив - объединимся. Я к вашим услугам.

- Когда вы в последний раз видели Чакли?

- Две недели назад. Но Кэмпбелл сказала, что он больше здесь не появится.

- Она передала вам бумаги?

- Да.

- И вы отдали их в тот же день согласно паролю?

- Именно так.

Гипнотизер подождал и, бросив косой взгляд на Блюма, спросил:

- Вы получили очередные деньги?

- Деньги... - Человек в кресле явно снова заволновался и с усилием произнес: - Ка-кие деньги?

- Забудьте о них! - приказал гипнотизер, и Торнвил увидел капельки пота на его лбу. Несколько раз порывисто вздохнув он продолжил: - Кому вы служите, передавая бумаги?

- Великому делу, - ответ прозвучал почти что торжественно.

- Какому делу?

- Нашей победе.

- Кто вами руководит?! Отвечайте! - гипнотизер напрягся, и было видно, как это напряжение охватило все его тело.

Веки Вернера вдруг задергались, а рот обнажил крепко сжатые зубы. Торнвил понял, что тот пытается открыть глаза, а гипнотизер всеми силами не дает ему этого сделать. Плечи дантиста вдруг начали неестественно вибрировать, будто стараясь овладеть пассивными непослушными руками. В следующее мгновение веки на какие-то доли секунды вдруг широко открылись и черные зрачки успели с ненавистью уставиться в пространство, прежде чем они снова захлопнулись. Но тут же ожили и задвигались руки! Правая кинулась к бедру и, выхватив что-то, поднялась над головой в воздух. Странные гортанные слова вдруг вместе со слюной вырвались у него из горла, совсем незнакомые, но очень похожие на проклятье.

Рука стремительной дугой метнулась к животу, и, не дойдя до него, застыла, наткнувшись на невидимый барьер, и тут же с огромным усилием пошла вдоль середины вниз. Лицо дантиста побагровело и исказилось судорогой. Стенли почувствовал гипнотизер потерял контроль над своим объектом и безуспешно, почти панически силится что-то сделать! Тут же мощная конвульсия рванула вверх ноги Вернера, еще одна, и вывалившись на пол из кресла, он, скрючившись, забился на полу. Зрелище сделалось совсем неприятным. Колени Вернера рывками двигались к бьющейся об пол голове, в такт с частым хрипом, сквозь который, как показалось полковнику, все время силился пробиться крик. Еще через несколько секунд зубы человека разжались и крик вырвался наружу...