Ева Львова - Адвокат олигарха

– Быть этого не может, – присела от удивления Жанна. – Феликс говорил, что мы похищаем артефакт, чтобы вернуть его в буддистский храм. Он не должен был оставлять Ухо себе и тем более лететь с ним в холодную северную страну, где и не пахнет буддистами.

– Это еще не все, – глядя, как Жанна меняется в лице, продолжала я подливать масла в огонь. – Я сидела рядом с полицейскими и слышала, как они говорили между собой, что Феликс сторговался с неким Борисом, который работает на коллекционера из Штатов. Патрика Смита американский хитрюга запустил в Москву с одной целью – отвлечь на него внимание и дать возможность Беляковичу беспрепятственно совершить кражу. Посыльный американца Борис должен принести в «Павиан» кругленькую сумму в европейской валюте, а Феликс – злополучное Ухо Энки. Между прочим, у Беляковича при задержании нашли пистолет, и полицейские думают, что Феликс собирался пристрелить посыльного, а убийство свалить на своего подельника, замешанного в похищении Уха. Таким образом, Белякович прикарманивает денежки американского коллекционера себе, остается при Ухе и избавляется от нежелательного сообщника, свалив на него убийство. А теперь, Жанна, ответь мне на вопрос: зачем Белякович вызвал в «Павиан» именно тебя?

– Это какая-то ерунда! – со слезами в голосе всхлипнула журналистка Лисянская. – Я не верю ни единому твоему слову!

– Да пожалуйста, – откликнулась я. – Но ты сама подумай. Кто звонил тебе на мобильный и приглашал встретиться в «Павиане»?

– Этот самый Борис, – растерянно проговорила Жанна.

– Значит, ты контактировала с посыльным американского коллекционера?

– Ну да, получается, что так.

– Если просмотрят его мобильник, чей номер они обнаружат последним? Твой? – добивала я несчастную. Моя собеседница беззвучно кивнула, вытирая крупные слезы, бегущие по щекам. – Вот то-то и оно! А Феликс в последнее время давал о себе знать?

– Нет, не давал, – чуть слышно прошептала она. – Он раньше говорил, что меня любит, что мы делаем большое важное дело, после похищения Уха Энки мы должны были лететь в Синьцзянь и присутствовать при передаче реликвии в дацан Ван Свонг. Он и беременную сестру хотел взять с собой…

– У Феликса нет беременной сестры, – холодно заметила я, прикидывая, достаточно ли у Бориса было времени для отправки видеоролика китайцам. – Феликс и здесь тебя обманул. Лиля – его давняя подружка, и, думаю, она первая стоит в очереди на его руку и сердце, но даже Лилю он не собирался брать с собой в Финляндию. Он собирался кинуть всех своих баб, включая Лидию Сергеевну. А уж тебя бы он в первую очередь подставил по полной программе. Думаю, он уже наплел полиции, что именно ты организовала похищение Уха Энки, а его шантажом и угрозами заставила принять участие в этом неблаговидном деле.

– Что же мне теперь делать? – схватилась за голову Жанна, медленно съезжая спиной по кафельной стене и плюхаясь на загаженный пол сортира.

– Иди на улицу, я принесу твои вещи, – распорядилась я, уверенная, что Борька уже справился с заданием и можно возвращаться в зал ночного клуба.

Пропуская мимо ушей благодарности журналистки, я вышла из дамской комнаты и направилась к полицейским.

– Ну вот, все и выяснилось, – улыбнулась я стражам порядка, не спуская глаз с Бориса, в этот самый момент кладущего обратно на стол мобильник журналистки. – Банальная история. Девушка поссорилась со своим парнем, собрала вещи и сбежала из съемной квартиры. Но в глубине души она его все-таки любит, поэтому ностальгия привела ее в ночной клуб, где состоялось их знакомство. И надо же такому случиться, что ее возлюбленный, томимый неясными предчувствиями, тоже пришел в «Павиан». Молодые люди встретились в этом самом зале, поняли, что не смогут жить друг без друга и решили никогда не расставаться.

– Бывает же, – прочувствованно сказал высокий полицейский.

– Н-да, и такое случается, – подхватил второй, тот, что предпочитает Мохито.

– Теперь девица попудрила носик и ждет своего любимого на улице. Пойду, скажу ему, чтобы поторапливался с вещами на выход.

Пожелав офицерам доброй ночи и приятного дежурства, я подошла к Борису и, попросив его вынести чемодан журналистки на улицу, посоветовала затем без лишних вопросов идти на стоянку и ждать меня в самом темном месте, которое он только сможет найти, и не высовываться до тех самых пор, пока я не провожу Лисянскую. Посадив Жанну на такси и отправив восвояси, я тут же увидела Бориса, выбирающегося из-за ржавой «Газели».