Наталья Солнцева - Все совпадения неслучайны

Никита шел по протоптанной в снегу тропинке, стараясь не отставать от Вадима. Глухая улочка тянулась под уклон – деревянные дома с резными наличниками, палисадники во дворах, покосившиеся заборы. Воздух был острым, с привкусом печного дыма. Каменный дом со склепом стоял чуть в стороне от дороги, в зарослях дикого сада. Красная крыша его ярким пятном выделялась на фоне неба, из трубы вился сизоватый дымок.

– Печку топят, – шепнул Вадим, доставая из сумки бинокль. – Черт! Окна занавешены, ничего не видно.

– Как думаешь, они дома? – спросил Никита. – И хозяин, и экономка?

– Экономка! – фыркнул Вадим. – Обычная бабка-пенсионерка, которая ведет хозяйство. Если не пошла на рынок, то дома.

– А что она обычно покупает?

– Хороший вопрос… – пробормотал Вадим, не отрываясь от бинокля. – Я и сам был немало удивлен. Пиво покупает, самый дорогой коньяк, сыр, шоколад, кофе, свежее мясо и много восточных сладостей. Интересный набор!

– Угу, – согласился Никита. – Ты что-нибудь видишь?

– Нет.

Никита все больше убеждался в том, что хозяин коломенского дома именно тот, о ком он думает. Изможденный вид и немощное тело – обманка, на которую клюют простодушные люди. Нужно сосредоточиться и проникнуть внутренним взором сквозь каменные стены…

– Опусти свой бинокль, – сказал он. – И стой молча, не отвлекай меня.

– Собираешься мысли читать? Как Элина? – усмехнулся Вадим.

– Пробовал. Без толку! Хоть бы разглядеть расположение комнат…

– Я бы лучше хозяина с прислугой из дома выманил, залез внутрь и обыскал там все как следует. Оно и привычней, и надежней.

Никита не стал спорить, он просто закрыл глаза и сразу очутился в темном коридоре, теплом и пыльном, с мягким ковром на полу. Горячая красная аура камня наполняла все помещения… Рубин здесь! Сомнения отпали. Никите казалось, что камень сам ведет его к своему вынужденному укрытию. Итак, где же он?..

Рыжий хозяин сидел на мягком диване, окруженный со всех сторон подушками, и курил. Его глазки – Никита готов был поклясться в этом – злобно сверкали в полутьме. На столике перед ним стоял старинный кальян, сделанный из серебра и слоновой кости и покрытый у основания позолотой. По основанию вилась арабская надпись: «О Али! Вразуми меня…»

« Рубин находится внутри кальяна, в резервуаре для воды», – понял Никита совершенно отчетливо, как будто бы увидел камень, цвет которого делал воду алой, как кровь.

– Ну как? – осведомился Вадим. – Нашел, что искал?

– Подожди. Надо быть уверенным на сто пятьдесят процентов…

– А на сто – недостаточно?

– С таким экземпляром, как этот рыжий старикан, надо держать ухо востро. Ты просто не знаешь, с кем имеешь дело, Вадик…

Они уже больше часа стояли здесь. Никита не замечал холода, чего нельзя было сказать о Вадиме.

– Рубин в кальяне, – уверенно сказал Никита. – От него идет розовое сияние, которое видно даже в темноте.

Вадим неопределенно хмыкнул. Он замерз, проголодался, да и выпить не помешало бы. То, чем занимался Никита, казалось ему пустой тратой времени. Как можно, не входя в дом, обнаружить камень? Самые надежные сведения – те, которые подкреплены реальными ощущениями. Но… Никите виднее. Они с Элиной пользуются странными методами…

– Старик куда-нибудь ходит? – спросил Никита.

– Иногда по городу гуляет. В церковь, например, ходил.

– Да? И что он там делал?

– Уставился на иконостас как очумелый, полчаса простоял. Глазки так и сверкали. Мне даже показалось… что он облизывается.

Вадим засмеялся, а Никита, напротив, отнесся к его словам серьезно.

– Сможешь проникнуть в дом?

– Обижаешь! И проникнуть, и взять камень. Ты ведь об этом хочешь меня попросить?

– Но только когда рыжего не будет дома.

– Без проблем, – кивнул Вадим. – Мысленно гулять по чужим домам я не умею, обычным способом у меня получится гораздо лучше…

Большая, на полстены, картина в фламандском стиле прекрасно смотрелась в скупых лучах зимнего солнца. Татьяна нарочно выбрала для своего кабинета затемненное помещение.

«Красота не любит яркого света, – любил повторять Бардин, тонкий ценитель живописи. – Интимный полумрак окружает ее тайной, как бархат – жемчужину…»

Татьяна заплакала, вспомнив об отце. Горе и одиночество притуплялись страхом, который оказался сильнее. Она боялась подходить к телефону, ночевать в своей огромной пустой квартире, полной дорогих вещей. Вещи и деньги! Их всесилие – миф, который развеивается быстрее, чем успеешь сообразить, как это происходит.